Павел Евергетин - Евергетин или Свод богоглаголивых речений и учений Богоносных и Святых Отцов

— Сотвори любовь, дай мне немного яиц и немного белого хлеба.

— Ты кого — то ждешь в гости? — спросил я.

— Да, — ответил он.

На самом деле продукты понадобились ему, чтобы отнести заключенному.

Когда он вошел в тюрьму, брат пал ему в ноги и сказал:

— Я из — за тебя здесь, авва, потому что я похитил твои вещи, но твоя книга там — то, а твой плащ там — то.

— Да будет извещено сердце твое, чадо, — сказал старец, — не за этим я пришел. Я вообще не знал, что ты здесь из — за меня. Но когда услышал, где ты, опечалился и пошел, чтобы принести передачу. Вот тут яйца и белый хлеб. А теперь я все сделаю, чтобы вызволить тебя из тюрьмы.

Он умолил влиятельных людей (старец был известен своей добродетелью даже высокопоставленным лицам), и они помогли освободить брата.

Брат пришел к авве Пимену и в присутствии нескольких человек похвалил другого монаха за то, что тот ненавидит лукавство. Спросил его авва Пимен:

— Что значит ненавидеть лукавство?

Брат подумал, но не нашел, что ответить. Он встал и совершил поклон перед старцем со словами:

— Скажи мне, авва, что значит ненавидеть лукавство?

— Ненавидеть лукавство, — объяснил старец, — значит ненавидеть только свои грехи, а ближнего оправдывать.

Боголюбивую душу поначалу смущает множество страстей, особенно гнев и ненависть. Душа претерпевает это не столько из — за нападающих на нее бесов, сколько от того, что уже преуспела. Ведь пока душа скована одними мирскими помыслами, она остается косной и безмятежной, даже если у нее на глазах будет попираема правда. Ведь ее занимают только собственные вожделения, а о правде Божией она и не помышляет. А когда она как — то возвысится над собственными страстями, то даже во сне не допустит, чтобы правда была оскорблена. Душа уже презирает преходящее и любит Бога. Поэтому она может разгневаться на злодеев и смутиться, пока не поймет, что гонители истины оправдали свое достоинство благими намерениями.

Такой человек ненавидит неправедных и сверх меры любит праведных. Око его души уже свободно проникает сквозь телесную оболочку, которая совсем истончилась от воздержания. Но не надо ненавидеть неправедных, гораздо лучше оплакивать их бесчувствие. Быть может, они и заслужили ненависть, но разум не хочет, чтобы боголюбивая душа была потревожена ненавистью. Ведь в душе, которая охвачена ненавистью, прекращает действовать ведение.

Не нужно ненавидеть грешника: все мы виноваты перед Богом. Если ради Бога ты не можешь сдержать своего отношения к несчастному, оплакивай его, но не ненавидь. Ненавидь только его грехи, а за него молись, чтобы уподобиться Христу. Христос не негодовал против грешников, а много молился за них и плакал над Иерусалимом (Мф 23, 37). Нас очень часто морочит дьявол. Зачем же нам ненавидеть и гнушаться тем человеком, которого точно так же обморочил общий враг. Если ты ненавидишь грешника из — за того, что он не поступает с тобой праведно, знай, что ты не меньший грешник, потому что в тебе нет любви. А в ком нет любви, в том нет Бога, потому что Бог есть любовь.

Не нужно ненавидеть или гнать грешника, но нужно сострадать ему, становясь глашатаем благости Божией. Бог тебя, недостойного, направляет, а не отвергает, не отворачивается, не требует отмщения за множество твоих грехов. Подражай, сколько можешь, Его благоутробию и благости, будь щедр к таким же рабам Божиим. Тогда за свое малое сострадание получишь от Бога величайшую милость.

1. О мученичестве святого Никифора

У священника по имени Саприкий был друг мирянин блаженный Никифор. Они любили друг друга и не чаяли души друг в друге. Но по зависти дьявола между ними произошла ссора, разрушившая их дружбу и доведшая их до открытой вражды и даже ненависти, что они и видеть друг друга не могли, а если встречались, то отворачивались друг от друга, почитая мерзким даже видеть лицо бывшего друга. А когда большая дружба переходит во вражду, то и любовь оборачивается ненавистью.

Однако блаженный Никифор, эта добрая, терпеливая и милосердная душа, быстро избавился от этой страсти. И хотя и не забывал о причине ссоры, но все же старался горячо и ревностно восстановить добрые отношения любви. Сначала он послал своих знакомых к бывшему другу просить о примирении. Он взял на себя всю вину за произошедшее и стал, обливаясь горячими слезами, просить прощения. Но Саприкий был непреклонен и неумолим и совершенно не хотел отказываться от вражды, хоть и был священником, приносившим бескровную жертву, и учеником незлобивого и милосердного Христа. Среди прочего он и сам учил прихожан тому, что нельзя быть злопамятным. Потом добрейший Никифор, выбрав удобное время, пришел к Саприкию, упал ему в ноги и стал, горячо рыдая, просить о примирении и восстановлении прежней дружбы.

Но гордеца не тронули его мольбы. Он не мог умерить свой гнев, хотя был виновником раздора. Он оттолкнул Никифора и быстро прошел мимо, даже не сказав ни слова и не удостоив взгляда бывшего друга.

И вот, когда отношения между ними обострились, и один прилагал усилия, чтобы всеми путями вернуть былую дружбу, а другой не оставлял своей ненависти, начались новые гонения на христиан. Император Юлиан повелел, чтобы его подданных христиан, если не отрекутся от Христа, предавать пыткам и казни.

Императорский указ дошел и до города, в котором жили оба друга. Саприкий, как наделенный священническим саном и видный христианин, сразу был схвачен. Местный правитель устроил над ним суд и стал принуждать его отречься от веры. Саприкий мужественно перенес все допросы и решительно отказался поклоняться идолам. Правитель, отчаявшись переубедить его, прибег к пыткам. Сначала он мучил священника на дыбе и с помощью рычагов и механизмов растягивали его за руки и ноги. Правитель рассчитывал, что священник быстро обессилит и расстанется с жизнью. Но Саприкий стойко выдержал пытки и не изменил Христу. Гонитель оставил уже надежду на то, что христианин сдастся и вынес ему смертный приговор, приказав отсечь ему голову мечом.

Саприкия повели на казнь. Никифор, узнав, что Саприкия вот — вот казнят, решил, что настал момент в пользу желанного примирения, припал к его ногам и стал горячо просить и умолять не оставлять друга под гнетом гнева и простить его грех. Он умолял, обливая его ноги горячими слезами. Но тот (горе душе бесчеловечной и злопамятной!) даже не взглянул на припавшего к ногам друга, его не тронули его страдания и плач. Он запечатал свой слух воском злопамятства и поспешил своей дорогой, только бы скорее оставить за спиной страдания и мольбы друга.