Надежда Киценко - Святой нашего времени: Отец Иоанн Кронштадтский и русский народ

Едва ли найдется хоть одно именитое аристократическое семейство, которое бы не просило пастыря о визите: Волконские, Гагарины, Шереметевы, Апраксины, Кропоткины, Ланские, Шаховские, Татищевы, Кутузовы, Римские-Корсаковы, Святополк-Мирские, Оболенские, Багратионы, Лобановы-Ростовские, Трубецкие, Муравьевы, Ольденбургские, Тизенгаузены, Куломзины, Черкасские, Толстые, Ухтомские, Орловы, Голицыны, Танеевы и т. д. Характерно, что представители знати большое значение придавали своим чувствам. В отличие от корреспондентов более низкого происхождения, которые, обращаясь к о. Иоанну, очевидно, испытывали некоторую робость и были предельно лаконичны, титулованные дворяне нередко упоминали о своих чувствах даже в коротких телеграммах — так, например, в 1895 г. князь Барятинский закончил свою телеграмму следующими словами: «Ради Бога, поезжайте, мы все в отчаянии!» {394} 394 Там же. Д. 26. Л. 2. Даже находясь в крайне тяжелой ситуации, они придавали большое значение своим чувствам и полагали, что их чувства не менее значимы и для о. Иоанна.

Члены царской семьи также писали о. Иоанну. Николай II послал телеграмму, в которой выражал радость по поводу выздоровления пастыря. Александра Федоровна просила его благословить три иконы, а вдовствующая императрица Мария Федоровна благодарила его за молитвы и благословение ее на работу с глухонемыми. О. Иоанна приглашали также служить на венчании и коронации Николая II и на крестинах нескольких его детей {395} 395 Там же. Д. 26. Л. 1, 32, 42, 82; Maylunas A. and Mironenko S. A Lifelong Passion: Nicholas and Alexandra, Their Own Story. L., 1996. P. 109. . В связи с этим кажется странным, что император и императрица словно бы никогда и не рассматривали возможность пригласить батюшку ко двору, чтобы он помолился за здоровье царевича Алексея, после того как с их наследником случился первый приступ гемофилического кровотечения в 1904 г. Они консультировались с кем угодно, начиная с французских шарлатанов и кончая Распутиным; почему-то при этом пренебрегая истинным православным целителем, который находился совсем рядом {396} 396 Wrath R. D. Before Rasputin: Piety and the Occult at the Court of Nicholas II // The Historian. 1985. Vol. 47, № 3. P. 323–337. .

Это недоразумение особенно бросается в глаза в свете того, что на Западе широкое распространение — и совершенно необоснованно — получила версия о том, что именно о. Иоанн избрал Распутина своим собственным преемником и даже представил его императорской семье в 1903 г. {397} 397 См. дискуссию на эту тему в кн.: Amalrik A. Raspoutine. Paris, 1982. P. 57. Тиражируя распространенное заблуждение, что на самом деле духовником царской семьи был о. Иоанн Сергиев (Кронштадтский), а не протопресвитер Иоанн Янышев, западные исследователи позднейшей эпохи рисуют невероятную картину. Будто однажды о. Иоанн, взяв потир и произнеся «Со страхом Божиим и верою приступите», вдруг остановил службу, вывел из толпы оборванного Распутина и попросил подойти. Он якобы не только благословил Распутина, но и попросил его благословения в ответ {398} 398 Данная версия по-разному обыгрывается в кн.: Massie R. Nicholas and Alexandra. L., 1968. P. 219; Wilson С. Rasputin and the Fall of the Romanovs. L., 1964. P. 51–54; Wrath R. Before Rasputin. P. 324; Amalrik A. Raspoutine. . Затем пастырь «посоветовал императрице поговорить с благочестивым крестьянином» {399} 399 Massie R. Nicholas and Alexandra. P. 221. . Столь же фантастично звучат гипотезы, что о. Иоанн предупредил Распутина о том, что его фамилия («распутный») предопределит его судьбу или что о. Иоанн также познакомил императорскую семью с французским «врачом» Низье Антельмом Филиппом {400} 400 Amalrik A. Raspoutine. P. 57, 78. .

Безусловно, данные гипотезы не основываются на серьезных научных исследованиях. Тем не менее многие продолжают воспринимать о. Иоанна через их призму. Здесь возникает сразу несколько вопросов: был ли батюшка близок к императорской семье? Общался ли он с Распутиным? Если нет, то когда и почему возник этот миф?

Во-первых, о. Иоанн не был особенно близок к императорской семье. Он относился к ней с почтением, и приглашение помолиться у постели умирающего Александра III было одним из важнейших событий в его жизни, но это была его единственная встреча с членами императорской фамилии. Учитывая его внимание к рангам и почестям и склонность подмечать мельчайшие подробности контактов с царствующим домом, не приходится сомневаться, что он упомянул бы о любом подобном эпизоде в дневниках или письмах. Самые яркие личные встречи, описанные пастырем, — преподнесение императором Николаем в дар Сурскому монастырю рощи в 300 десятин и его звонок в Дом Трудолюбия с целью осведомиться о здоровье о. Иоанна {401} 401 О подобных происшествиях см.: Сергиев И. И., прот. Письма о. прот. Иоанна к настоятельнице Иоанно-Предтеченского Леушинского первоклассного Монастыря Игумении Таисии. СПб., 1909. С. 14, 30, 37, 54, 72, 73. . Пастырь слишком хорошо знал свое место. Для него было бы немыслимо мимоходом предложить императрице поговорить с каким-то крестьянином.

Почти столь же невероятна история о том, что он якобы благословил Распутина. О. Иоанн, который служил литургию в состоянии экзальтации, с мыслью о единении с Богом, не мог остановить таинство ради кого бы то ни было (яркий тому пример: однажды батюшка не остановил причащения даже после того, как одна из прихожанок была задавлена насмерть нетерпеливой толпой) {402} 402 Об этом происшествии, имевшем место в 1900 году, рассказывается в книге: В. М. Два дня в Кронштадте. С. 73–74. . Более того, высокая роль, которую он всегда отводил своему священническому сану, противоречит предположению, что пастырь якобы мог попросить благословения у нецерковного лица {403} 403 Достоверно известно лишь об одном таком случае — офицер, о котором идет речь, Павел Иванович Плиханков, позднее стал святым Оптинским старцем Варсонофием. См.: Жития Преподобных Старцев Оптиной Пустыни. Jordanville, N.Y.: Holy Trinity Monastery, 1992. C. 268–300. . Даже если на минуту допустить, что он предпринял столь странный шаг, это непременно нашло бы отражение в его дневниках; а подобные упоминания там отсутствуют. Наконец — и это наиболее существенный аргумент — в других источниках также нет никаких подтверждений данной гипотезы по той простой причине, что ни один современник в это не поверил бы. Наиболее достоверное свидетельство восхождения Распутина к вершинам славы принадлежит его собственному секретарю, Арону Симановичу, который, как и сам Николай II, отрицает, что о. Иоанн сыграл в этом какую-либо роль. Симанович утверждает, что Распутина познакомили с царицей черногорские княжны Милица и Анастасия, хотя другие современники называют либо епископа Феофана, либо графиню Игнатьеву {404} 404 Симанович А. Распутин и евреи: воспоминания личного секретаря Григория Распутина. М.; Рига, 1991, особенно с. 8—16; Maylunas A. and Mironenko S. Lifelong Passion, запись от 1 ноября 1905. P. 284. Однако см.: Rodzianko M. V. Le Regne de Raspoutine. Paris, 1927. P. 20–23; Bienstock J. W. Raspoutine: La Fin d’un Regime. Paris, 1917. P. 96—105. .