Надежда Киценко - Святой нашего времени: Отец Иоанн Кронштадтский и русский народ

Упоминания об этих открытках встречаем практически во всех воспоминаниях паломников — по всей видимости, они продавались везде, и это был один из самых дешевых сувениров. Заплатив всего несколько копеек, мирянин получал на память изображение о. Иоанна. Однако с массовым выпуском этих открыток возникали трудности разного порядка. Поскольку слава о. Иоанна пришлась на конец XIX в., он стал одним из первых, на ком Русской православной церкви, перефразируя Уолтера Бенджамина, пришлось опробовать подходы к богослужению и святости, сопряженные с наступлением технической эры {525} 525 Проблема рассматривалась с самых различных точек зрения. См.: Nichols R.L. The Icon and the Machine in Russia’s Religious Renaissance, 1900–1909 // Christianity and the Arts in Russia / Ed. by Brumfield W. C., Velimirovich M. M. N.Y., 1991. P. 131–144; Mal’tseva A.A. The Russian Icon of Late XVIII–XIX cc. СПб., 1994. С. 7–8. . Поскольку слава о. Иоанна как святого стремительно росла, его изображения, с одной стороны, должны были быть выполнены с почтением и оттенять те качества, благодаря которым он особенно прославился, а с другой — не напоминать иконы, дабы не смущать верующих. Анализ изображений о. Иоанна на открытках демонстрирует те ограничения, с которыми должны были считаться создатели его образа.

До середины 1880-х гг. слава о. Иоанна еще не была всеобщей, и фотографы, снимавшие батюшку в молодости, избирали типичные для того времени ракурсы: голова задумчиво покоится на руке, а перед ним на столике с вязаной салфеткой лежит книга; пастырь сидит на скамье, держа в руках черную широкополую шляпу: этот головной убор был в почете у священников в России конца XIX — начала XX в. Даже когда о. Иоанну было за шестьдесят и за семьдесят, то есть в самый пик его славы, и до самой его смерти фотографии молодого батюшки можно было без труда приобрести в кронштадтских магазинах.

Совсем иное дело — фотографии о. Иоанна середины 1880-х гг. и позже, когда он стал знаменит. Поскольку большинство изображений на открытках представляли собой студийные снимки, сделанные профессиональными фотографами, на них он предстает при полном параде: в своих лучших рясах, а позже и при государственных наградах {526} 526 О. Иоанн страстно жаждал подобных знаков признания, хотя и корил себя за это желание. См.: РГИА. Ф. 1067. Оп. 1. Д. 4. Л. 94; Д. 8. Л. 63 об. Для сопоставления с Западом см.: van Duren Р. В. Orders of Knighthood and of Merit: The Pontifical, Religious, and Secularised Catholic-founded Orders and their relationship to the Apostolic See. N.Y., 1995. Примеры открыток этого периода см. в кн.: В.М. Два дня в Кронштадте. С. 108, 142, 370, а также: Иоанн Кронштадтский. М., 1992 (непронумерованный раздел фоторепродукций). . Чаще всего он фотографировался сидя, реже стоя. И выбор одежды, и поза говорят о многом. Носить полное облачение вне церкви было категорически недопустимо. Помимо того что согласно церковным канонам, облачения носились только на литургии, они в самом буквальном смысле слова являлись атрибутом икон. После канонизации епископ или священник должен был изображаться на иконе в облачении, соответствующем его священному чину: это столь же наглядная деталь, как и крест в руке мученика {527} 527 См :.Didron М. Manuel d’Iconographie Chrétienne Grecque et Latine. Paris, 1845. P. 455–456; Икона / Сост. A. C. Кравченко. М., 1993. С. 73–78. . По этой же причине было непозволительно снимать о. Иоанна благословляющим (как в знаменитой и широко растиражированной, но вместе с тем совершенно неприемлемой фотографии не имеющего сана Распутина, сделанной Буле) {528} 528 Фотография с обложки кн.: Amalrik A. Raspoutine. Paris, 1982. . Дело не только в том, что сам по себе жест был иконным — получалось, что о. Иоанну пришлось бы позировать так перед камерой и как бы благословлять ее. Единственное исключение касалось тех случаев, когда о. Иоанн благословлял толпы народа с корабельной палубы: такие фотографии снимались очевидцами, и на них можно видеть благословляемую паству {529} 529 См. фотографии о. Иоанна на кораблях «Любезный» и «Отважный» в кн.: В.М. Два дня в Кронштадте. С. 207, 213. . Однако гравюры или рисунки на подобные темы только приветствовались, ибо позволяли избежать проблемы фиксации «живого» литургического действа. Проблематично было даже изображать его стоя, поскольку святых изображали на иконах анфас, стоя или по пояс. Чтобы избежать малейшего уподобления иконам, фотографические портреты о. Иоанна обычно делали с поворотом лица в три четверти (согласно требованиям тогдашнего паспорта) и сидя, чтобы добавить оттенок непринужденности {530} 530 Там же. С. 403, 434. .

Поскольку в России не существовало практики составления систематических предписаний, церковные власти, как правило, ориентировались на прецедент, предпочитая объявлять то или иное явление нежелательным, а не давать заранее точные распоряжения. Портреты о. Иоанна, выполненные в иконографическом стиле, в традиции конца XVIII–XIX в. на эмали и фарфоре, были официально запрещены постановлением Синода от 1 июля 1895 г., после того как комендант Кронштадта вице-адмирал Казнаков конфисковал несколько подобных экземпляров {531} 531 О решении Синода см.: РГИА. Ф. 796. Оп. 176. Ед. хр. 3498. Л. 1. Об эмалях см.: Mukhin V. Church Culture. C. 106, 108–109. . Столь же неприемлемы из-за явной иконографичности были олеографии о. Иоанна, изображавшие его в виде Христа, окруженного херувимами {532} 532 Замечено у Порфирии Киселевой Александром Серебровым в кн.: Серебров А. Время и люди. С. 39. .

Увы, мода была не на стороне иерархов. На рубеже веков наблюдается всплеск интереса к экспериментированию с традиционными формами икон. Актуальная тенденция 1890-х гг. — изображать на иконах знаменитостей. Так, авторы иконы Св. Петра и Павла использовали в качестве моделей Пушкина и Владимира Даля; И. Е. Репину для одной из его «икон» позировал Владимир Чертков {533} 533 См. уничижительные комментарии Лескова об этой практике в кн.: Толстой Л. Н. Переписка с русскими писателями. М., 1962. С. 245. . Однако эти работы были все же выполнены с некоторым вкусом. В 1897 г. «Санкт-Петербургский духовный вестник» сетует по поводу распространения таких сувениров, как распятие, помещенное в бутылку, или иконы, наклеенные на открытки таким образом, что под одним углом можно видеть Святого Николая, а под другим — Святую Варвару. Как с горечью подмечает «Вестник», русские люди по-прежнему крайне далеки от отношения к иконам как к святыням. Иконы должны продаваться в таких «пристойных» местах, как церкви и монастыри, а не выставляться на прилавках рядом с простыми предметами первой необходимости вроде мыла {534} 534 Об упорядочении производства и продажи икон и прочих священных изображений // Санкт-Петербургский духовный вестник. 24 октября 1897 г. № 43. С. 844. . Портреты о. Иоанна самого сомнительного качества были частью этой тенденции по производству ширпотреба «в угоду самым низменным вкусам». Тиражирование его изображений достигло таких масштабов, что Синод перестал подробно обосновывать свои резолюции. Так, когда некий Теодор Фридман в 1893 г. обратился за разрешением выпустить брелок с изображением о. Иоанна, добавив, что пастырь уже дал свое согласие, ответ Синода на его прошение был краток: «Отказать» {535} 535 По этому поводу см.: РГИА. Ф. 796. Оп. 176. Ед. хр. 3107. Л. 1–3. .