Надежда Киценко - Святой нашего времени: Отец Иоанн Кронштадтский и русский народ

По сей день остается до конца неясным, почему пастыря пригласили к постели умирающего императора. Несомненно, о. Иоанна призвали для соборования Александра III. Однако он не был, как утверждалось позднее, особенно близок ни к императорской семье, ни ко двору и не являлся духовником никого из августейших особ {805} 805 Георгий Федотов, например, писал: «Его [о. Иоанна] знали и любили при дворе двух последних императоров… Только другу царя могли позволить ввести такое новшество (то есть общие исповеди)». Fedotov G. P. A Treasury of Russian Spirituality. Belmont, 1975. P. 346, 349. Рене Фюлоп-Миллер утверждал, что «отца Иоанна Кронштадтского считали святым не только простые люди, но и сам старый император… В тяжелых ситуациях, когда необходимо было принять важные решения или заболевал член венценосной семьи, император Александр имел обыкновение призывать этого праведника во дворец и просить его совета и помощи» (Fülöp-Miller R. Rasputin: The Holy Devil. N.Y., 1962. P. 113). Мнение, что о. Иоанн был духовником императорской семьи и пользовался ее исключительной поддержкой, лежало в основе всех советских работ по этой теме. См., например: Никольский Н. М. История русской церкви. М.; Л., 1931. С. 462; Radzinsky Е. The Last Tsar. N.Y., 1992. P. 9, 172. Объяснение этой трактовки может крыться в позднейшем присвоении о. Иоанну почетного титула «Духовник царской семьи» — см.: Левитин-Краснов А. Народные святые в России: О. Иоанн Кронштадтский // Cahiers du monde russe et sovietique. 1988. T. 29, № 3–4. P. 466. Однако этот титул был чисто символическим. На самом деле духовниками царской семьи являлись протопресвитер Иоанн Янышев и архимандрит Феофан (Быстров) (1909–1910), протоиерей Николай Кедринский (1911–1914) и протоиерей Александр Васильев (1914–1917; убит в 1918 г.). См.: Бэттс Р., Марченко В. Духовник царской семьи, святитель Феофан Полтавский. 1874–1940. Platina, Calif.; М., 1994. С. 22; РГИА. Ф. 805. Предисл. к оп. 1. C. XIII. . Его пригласили по совету великой княгини Александры Иосифовны, жены двоюродного брата императора. Представление самого Александра III об о. Иоанне было в лучшем случае поверхностным — однако он признавал всероссийскую славу батюшки, что очевидно из его разговора с графиней Александрой Андреевной Толстой (двоюродной сестрой писателя):

Александр III спросил А. А. Толстую:

«— Скажите, кого вы находите самыми замечательными и популярными людьми в России? Зная вашу искренность, — добавил он, — я уверен, что вы скажете мне правду Меня, конечно, и не думайте называть.

Я отвечала, улыбаясь:

— И не назову.

— Кого же именно вы назовете? — это меня очень интересует.

— Во-первых, Льва Толстого, — проговорила я.

— Этого я ожидал, — заметил государь.

— А далее?

— Я назову вам еще одного человека, — отвечала я, немного подумавши.

— Но кого же, кого? — стал он торопить меня.

— Отца Иоанна Кронштадтского.

Государь рассмеялся и ответил:

— Мне это не вспомнилось. Но я с вами согласен» {806} 806 Захарин-Якунин И. Графиня А. Толстая. Личные впечатления и воспоминания // Вестник Европы. 1905. № 4. С. 617. .

В представлениях многих современников о. Иоанн ассоциировался с Толстым. В журнале «Новый путь» оба описывались как «религиозные феномены равной силы». Юрьевский (Дерптский) университет обоим одновременно присвоил титул почетных членов (от которого о. Иоанн в результате отказался) {807} 807 Константин (Зайцев), игумен. Духовный облик прот. о. Иоанна Кронштадтского. Jordanville, N.Y., 1952. Р. 3–4; Сергеенко П. Толстой и его современники // Пятидесятилетие. С. 168–169; Два юбилея (Лев Толстой и Иоанн Кронштадтский) // Четвериков С., прот. Бог в русской душе. М., 1998. С. 84–87. . В любом случае, несмотря на то что Александр III и слышал об о. Иоанне, достаточно ясно, что его знания сводились к общим сведениям, известным практически любому читателю российских газет 1890-х гг. Более того, по утверждению Николая Вельяминова, личного врача Александра, император вслед за Победоносцевым испытывал неприязнь к «оригинальности» о. Иоанна {808} 808 Вельяминов H. A. Воспоминания H. A. Вельяминова об императоре Александре III // Российский архив. Т. 5. М., 1994. С. 301, 309–310. . Однако к тому времени, когда обнаружилось, что Александр тяжело болен, о. Иоанн настолько прославился своими чудесными исцелениями, что в семействе Романовых, вероятно, сочли за благо призвать батюшку помолиться у одра больного. Его пригласили в 1894 г. к умирающему императору в Ливадию скорее от отчаяния, нежели в знак доверия.

Тем не менее реакция о. Иоанна на это приглашение была очень острой. Народ уже считал его заступником за Россию перед Господом. Что еще могло лучше символизировать эту роль батюшки, могло ли ей быть найдено лучшее применение, чем молитвы за умирающего царя? Несмотря на неудачу — Александр скончался спустя несколько дней после прибытия о. Иоанна — пастырь постарался обернуть событие себе во благо: описание его визита было опубликовано во многих газетах и широко цитировалось в Европе и США {809} 809 Мнения в таких газетах, как «Le Monde Illustré», «Deluvio Barcelona», «The Christian Herald», «Le Temps» и др., см. в: РГИА. Ф. 834. Оп. 4. Д. 250 (вырезки из зарубежных газет об о. Иоанне Кронштадтском). . Та часть описания, в которой особо подчеркивается его связь как с венценосным семейством, так и с русским народом, посвящена последним словам Александра:

«Государь пожелал, чтобы я возложил руки мои на голову Его, и я долго держал их; Государь находился в полном сознании, просил меня отдохнуть, но я сказал, что не чувствую усталости, и спросил Его: “не тяжело ли Вашему Величеству, что держу долго руки мои на главе Вашей?”, но Он сказал мне: “напротив, Мне очень легко, когда вы их держите”. Потом Ему было угодно сказать: “Вас любит русский народ?” — “Да, — отвечал я, — Ваш народ любит меня”. — “Любит, — отвечал Государь, — потому, что он знает, кто вы и что вы”» {810} 810 Сергиев И., прот. Последние часы жизни Государя Императора Александра III // Церковные ведомости. 1894. С. 1656; перепечатано в кн.: Побединский Я. Последние минуты жизни Императора Александра Александровича: Письмо о. Иоанна Кронштадтского. М., 1912. С. 17. .

Признание Александром значения о. Иоанна на глазах всего императорского семейства было для пастыря самой лучшей рекламой. Он не винил себя в том, что его молитвы не исцелили царя; вместо этого он упрекал всю Россию и в завершение предостерегал русский народ:

«Не плачь и не сетуй, Россия! Хотя ты не вымолила у Бога исцеления своему Царю, но вымолила зато тихую, христианскую кончину, и добрый конец увенчал славную его жизнь, — а это дороже всего. Теперь люби также Его Наследника, Императора Николая Александровича, получившего от Державного Отца Свого завет — идти по следам Его» {811} 811 Сергиев И. Последние часы. С. 14–17. .

О. Иоанн не видел ничего несообразного в том, чтобы использовать свою роль заступника и духовного отца России для извлечения нравственного урока из кончины царя. Однако то, что казалось очевидным самому о. Иоанну и что подхватывали его корреспонденты, соединяя в текстах двух «батюшек», не приветствовалось во дворце. Самоуверенность какого-то приходского священника шла вразрез с традиционной риторикой, которая была принята для описания всего, связанного с царствующим домом. В своем стремлении извлечь поучительный урок из кончины Государя о. Иоанн позабыл об этикете.