Корнилий Комельский - Общежительный устав

Изряднее же чин церковныя службы, якоже повелевают Божественныя Писания, потщимся сотворити, яко да купно, егда клепание возгласит, тогда вся, иже в руках наших обретающася, вскоре отметем и со тщанием и усердием потецем в начале пения обрестися и никомуждо умедлити; иже бо кто прежде приидет, той прежде и милости сподобится от Господа Бога; и елико пребывая в соборе косне ожидая, и толико благодати от Бога сподобится. Ибо к земному Царю аще кто приходит прежде и пребывает стоя или седя у палаты всегда ожидая прохождения Царева и коснит и медлит всегда, тако творя и любим бывает Царем. Аще ли же кто нерадив и с приобидением (с презрением) и последи всех приходя, таковый яко нерадив и ленив от лица Царева отвержен будет. Тако и мы аще нерадети начнем о Соборнем правиле, последи всех приходяще и прежде отходяще, яко нерадиви отвержени будем от Бога. Аще ли же кто нужды ради, или некоею виною удержан бысть и не доспе приити к началу пения, егда рекут: «Приидите поклонимся…» начальное, и он приидет в церковь, и поклонится Игумену, прося прощения. Аще ли несть Игумена, то на обоих старших по клиросам поклонится. Во время же Божественного пения стояти всем благочинно и немятежно, со благоговением: не глаголати никому же ничто же глаголати разве Настоятеля и воображенных (приставленных к надзиранию) о церковном попечении; ни бесед же, ни празднословия, ни шептания друг с другом не творити, ни с приходящими, аще кому будут и свои, и знаемии ему иноки или миряне; но внимати пению и чтению ту сущему, ни от места на место не преходити, и на чужем месте не стояти. Ибо земному царю предстоя кто, не мала приемлет осуждения, аще явится с небрежением творя предстояние; то кольми паче небесному страшному Царю предстояти с трепетом подобает. Темже убо с телесным благочинием и устроением, и о внутреннем попечемся делании. Аще убо и телом кто мнит, соблюдая свое благообразно устроение, но ничтоже от сего пользует уму его, скитающуюся в неподобных и в прелести сущу. Но понудим себе в дело Божие, вся земная от помысла изгнавше, ум весь к небеси преложим трезвящеюся мыслию и бодренною душею и сокрушенным сердцем и украшенным благочинием телесным, со страхом и со умилением стояще в церкви, Богу молимся и милости от Него просим и дело сие возлюбленно имамы, всех дел честнейше, еже к Божественному пению и славословию всегда притекати. От пения же до отпуста из Церкви не исходити никому, кроме немощи и нужды великия и нужнаго монастырскаго дела; и егда паки приидет в церковь, и да поклонится Игумену, или ко клиросом, прощения прося, и паки стояти со вниманием, яко же и прежде написахом. Ничтоже убо может тако Бога подвигнута во гнев на ны, якоже се, еже в Церкве безчиние и о молитве нерадение, и еже о тленных и суетных глаголати; лучше есть таковым паче не приходити, неже раздражати Господа. И инде глаголет Божественное Писание: «Не презри убо Божественныя службы; да не предан будеши в руце враг твоих». И Пророк рече: «Проклят всяк творяй дело Господне с небрежением». (Иерем.48,10); и иже не почитает Божественная честне; и многа ина о сем рекоша страшнейша Святии Отцы. Сего ради, братие, стоим в церкви Божии на пении со страхом и благочинно и не мятежным умом. Аще ли кто молву или кое безчиние в церкви творити во время пения, таковому возбранити и запретити. Аще ли же не послушает, таковаго из церкви изженем. По отпусте же Божественнаго пения, пред церковию, или пред трапезою никомуждо не стояти, ни седети; но кийждо с молчанием в своя келлия отходит, претерпевающе в молитвах и в рукоделии, или в службах упражняющуся даже до Соборнаго клепания.

По последней молитве от церкви исходящим братиям, преходити в трапезу ясти вкупе с Настоятелем, за еже поспевати к благословению. Идущу же, ничто же беседовати, и двема вкупе не ходити, но по единому, глаголюще Псалом или молитву; и тако входити в трапезу и седети комуждо на своем месте с благоговением и молчанием по чину; и на неже брашно и питие Настоятель руку возложит, тогда и братия ясти начнут, а не дерзновение. Многу же опаству подобает быти, еже не проглаголати кому что, кроме стиха и чтения. Глаголют бо Святии Отцы о сем, яко Святый жертвенник и братняя трапеза во время обеда равно суть. Сего ради якоже в Божественней Церкви на пении, тако и на трапезе с молчанием подобает ясти, и с молитвою, и внимати ту сущему чтению. Глаголет бо ся в Старчестве, яко инок свят виде некоторыя на трапезе седяща и мед ядущих. Егда же начаша глаголати и празднословити и брашно похуляти; тогда виде их лайно (помет) ядущих; и глаголаше Авва Исаак Игумен Скитский: «Инок седя на трапезе, во уме не моляся, но беседуя каково слово, или празднословя, смеяся ли брашно похуляя: и сицевый отступи от Бога, и Бог отступи от него, и молитва его не приятна и труды его не полезны». Се убо слышахом Божественная Писания, яко кто творит беседы на трапезе, таковый отступи от Бога, и Бог отступи от него, и молитва его не приятна, и труды его не полезны. Сего ради никому же не подобает глаголати кроме Настоятеля и Келаря и воображенных (приставленных) на трапезное послушание, да и тем вкратце нужное с тихостию глаголати и о трапезном благочинии. Аще ли же кто начнет творити, или глаголати что, не по обычаю благоговейных братий, они же да возбранят и запретят. Аще ли не послушает, о таковых глаголет Великий Василий: «Изжени, — рече, — молвотворца из сонмища, и соизыдет с ним молва». А на чужем месте не седети, пред братом на трапезе ястия и пития не брати, ни своего пред брата не полагати. Глаголет бо Великий Василий, яко аще на трапезе даси кому свое брашно или питие, или от кого возмеши не избежиши греха; или убо брата в чревообядение, или в пиянство и преслушание вложиши, или сам тожде постраждеши. На трапезе пища и питие всем равно; не овем убо много, овем же мало; овем же сладко, инем же не таково. Сие убо бывает виновно мятежем и смущению и бранем. Тожде благочиние и пища и питие и за Келарского бывает: а о благочинии за Келарского, Келарь да смотряет прилежно, и нерадящим да возбраняет. А за Келарскую трапезу не ходити, опричь служебником, и тем нужды ради. А который брат не в службах, а не поспеет за большую трапезу, то он простится у Игумена или у Келаря, и тако да яст; аще ли нерадением, или по некоему коварству, да возбраняют ему и запрещают. По восстании от трапезы, вси отходят кийждо в келлия своя с молчанием. В трапезе же не оставатися никому, и в шегнушу (шегнуша — чулан или комната при трапезе, в коей ставятся снеди и пития, приуготовляемые к трапезе братской, или кухня трапезная, где оныя приуготовляются. По лексикону Берынды называется Шегнуша. Прим. А.О.) без повеления и без нужды великия не ходити, и пред трапезою не стояти, ни седети, ниже ко иного келии кому уклонятися; от сего бо празднословие и безчиние бывает. О всяком же слове празднем ответ имамы дати Богу.