Доминик Бартелеми - Бог и Его образ. Очерк библейского богословия

На третий день, при наступлении утра, были громы и молнии, и густое облако над горою (Синайскою), и трубный звук весьма сильный; и вострепетал весь народ, бывший в стане. И вывел Моисей народ из стана в сретение Богу, и стали у подошвы горы. Гора же Синай вся дымилась оттого, что Ягве сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась (Исх 19,16-18).

Один Моисей мог проникнуть в облако и разговаривать, как с другом, с Тем, Кто живет в раскаленном пламени (Исх 33,11; Числ 12,6-8). В псалме 17,7-16 (= 2 Цар 22,7-16) есть сходное описание действия Божия в ответ на мольбу о спасении:

Как свидетельствует Моисей, когда Бог говорит среди огня, там нельзя различить никакой формы (Втор 4,12.15). Лишь ослепительный блеск сияет сквозь облако, скрывающее Его, чтобы защитить от нестерпимого света взор нечестивых людей. И именно потому, что в Божественном огне неразличима никакая тварная форма, человеку запрещено искать в какой-либо тварной форме образ, помогающий представить себе Бога.

Богоявление на Синае имело место около 1240 года (до Р.Х.). Примерно 650 лет спустя Иезекииль сообщает нам о видении, которое было ему среди пленных на берегах реки Кебар [123] В синодальном изд. Библии – Ховар. - Прим. пер. (Иез 1,4-5).

И я видел, и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных... Над головами животных было подобие свода, как вид изумительного кристалла, простертого сверху над головами их... А над сводом, который над головами их, было подобие престола по виду как бы из камня сапфира; а над подобием престола было как бы подобие человека вверху на нем. И видел я как бы пылающий металл, как бы вид огня внутри него вокруг; от вида чресл его и выше и от вида чресл его и ниже я видел как бы некий огонь, и сияние было вокруг него. В таком виде бывает радуга на облаках во время дождя, такой вид имело это сияние кругом. Такое было видение подобия славы Ягве (Иез 1,4-5.22.26-28; 2,1).

Каковы новые элементы в этом видении? В основном – два: человеческая фигура и радуга. В то время, как Моисей подчеркивал отсутствие всякой тварной формы в огненной славе, через 650 лет Иезекииль различает в ее центре силуэт человеческой фигуры, источающей алое сияние. Почему такое различие? Потому что возобновилось создание человечества по образу Божию и человеческая форма начинает вновь приобретать изначальные черты облика Божия. Вне всякого сомнения, запрет кумиров остается в прежней силе. Время плена, когда живет Иезекииль, увидит даже окончательное искоренение пользования образами в Израиле, в чем решающую роль сыграет реформа Иосии. Иезекииль распространит вторую заповедь Декалога и на идолов, которых человек носит в сердце (Иез 14,3-7). Та часть человечества, вместе с которой этот старец пережил мучительный отрыв от родины, тем самым вновь смогла обрести сходство с Богом, подобно металлу, обретая чистоту в огненной святости горнила славы.

Хотя Божественное явление все еще окружено грозовой тучей, скрывавшей его на Синае, Иезекииль различает в его недрах вокруг пламени, исходящего от человеческой фигуры, радужное сияние. Радуга появляется после потопа как "знамение завета" между Богом и землей (Быт 9,12-13), как знак примирения разгневанного Бога со Своим творением, извращенным мятежом человека. Таким образом, радуга в видении Иезекииля означает обетование всеобщего примирения, которое возвещает всему миру восстановление образа Божия в человечестве.

Переступим еще через 650 лет, и вот Божественная слава вновь предстает Патмосскому провидцу. Что видит он? Он различает престол, на котором сидит "Некто", окруженный радугой (Откр 4,2-3), море, прозрачное, как кристалл, четырех животных (6-7). Но он видит также, что "посреди [124] А не "между", как переводится в Иерусалимской Библии. Греческое "эн мэсо" означает, что Агнец есть главный персонаж видения. См. Откр 7,17. престола и четырех животных... стоял Агнец как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю" (5,6).

В Сидящем на престоле Иоанн не различает более человеческого облика, который видел Иезекииль. А в центре всего видения появляется новая фигура, наделенная полнотой Божественного ясновидения (семь очей) и всеми возможностями действия Бога в Его творении (семь духов). Здесь имеет место не только внешняя форма, подобно человеческой фигуре в Славе Иезекииля. Иоанн видит не нечто подобное агнцу, а Агнца как такового, и этот Агнец находится в противоречивой ситуации: он стоит, хотя кажется закланным. Затем возносится вселенская хвала славе Сидящего на троне и вместе с тем Агнца (5,13). Если Агнец имеет право на хвалу такого рода, которую надлежит возносить Божеству, то это потому, – как объясняют небесные почитатели Бога, – что Он был заклан (5,12), и это заклание позволило Агнцу освободить для Бога ценой Своей крови людей "всякого колена, и языка, и народа, и племени" (5,9).

Этот закланный Агнец, стоящий в центре Патмосского видения, есть, несомненно, безгласный Агнец, отторгнутый от земли живых. Его образ, начертанный Второисаией (Ис 53, 7-8), за полвека до того привлек к себе внимание евнуха Эфиопской царицы, ехавшего по дорогам южной Палестины, а толкователь Писания, сев в его колесницу, благовествовал ему о неком Иисусе Назарянине, казненном за несколько лет до того (Деян 8,26-35). Таким образом, здесь идет речь об Иисусе, ожившем после предания Его смерти и в силу Своей жертвы разделяющем с Отцом в качестве Освободителя Божественную власть над новым народом, разросшимся до размеров всего мира. Его прославленнная человеческая судьба показывается нам в этом последнем Богоявлении не как подобие Божества, а как Воплощение Божества, внезапно происшедшее в недрах Славы. В этом воплощении человеческий образ, увиденный Иезекиилем как род выплавляющейся реальности, обретает свои окончательные очертания. В центре Божественной тайны встает закланный и победоносный Страждущий Служитель Книги Исаии.