Жан-Клод Ларше - Бог не хочет страдания людей

6

Что касается повышенной оценки страдания в христианском богословии в целом, то она связана с тем фактом, что Сам Сын Божий, воплотившись, перенес страдания и крестную смерть, чтобы спасти всех людей. Но еще более эта значимость страдания была усилена тенденцией богословия, а также стремлением христианских конфессий Запада (католицизма и протестантизма) поставить Страсти и Смерть Христа в центр сотериологии.

В отличие от восточного христианства, которое придает большее значение Воскресению, сделав праздник Пасхи самым большим праздником, давая почувствовать в литургических службах Страстной Пятницы будущую победу Христа над смертью, западное христианство возвышает страдание и Распятие Христа, смешивая их в одно общее событие и делая из него главный факт Его спасительного Домостроительства. Сверх того, оно понимало это как «искупление», воспринимаемое само по себе как выкуп, который принес Христос через Свои страдания и Свою смерть, заменяя Собою людей, отдавая за них долг, который они имеют по отношению к Богу, или искупая таким образом оскорбление, нанесенное Богу грехом людей [4] Теория «заместительного страдания» была наиболее широко разработана Ансельмом Кентерберийским в его труде «Почему Бог стал человеком?» и оказала глубокое влияние на средневековую сотериологию. . Поэтому Великой Пятнице придавалось значение, которое в сознании людей часто затмевало саму Пасху, в то время как рассматриваемые сквозь призму благоговения перед «крестным путем» [5] Это почитание было введено и распространено францисканцами начиная с XIV века. Его форма была утверждена папами Климентом XII и Бенедиктом XIV и в 1792 году распространена последним во всей Католической церкви. страдания Христа анализировались, разбирались и прославлялись в представлении, где воображение часто переходило границы, дозволенные нам Священным Писанием и

7

Священным Преданием. Тогда как восточное христианство в своей иконографии Страстей [6] Надо отметить, что в Православной Церкви она всегда имела определенные границы. Страсти Христа можно найти только в форме фресок в некоторых церквях в рамках иконографической «программы», посвященной сценам из жизни Христа. , Распятия и Положения во Гроб представляло Сына Божия бесстрастным и спокойным, уже победившим страдание и смерть, западное христианство, начиная с готического искусства, способствовало развитию религиозной иконографии, представлявшей Христа в те же моменты Его спасительного Домостроительства драматическим образом, стараясь с возможно большей реалистичностью показать Его страдания.

Параллельно развивалось на Западе благочестие, сосредоточенное на культе страданий Христовых и на подражании христианина страдающему Христу [7] См., например, знаменитую книгу Фомы Кемпийского «О подражании Христу» (в частности, II, 12), которая оказала огромное влияние на благочестие христиан на Западе. В духовной традиции Православной Церкви также присутствует в некоторой мере идея подражания Христу, но она, как правило, принимает форму подражания добродетелям Христа. . Страдание не только принимали, но и искали в нем наилучший (преимущественный) путь спасения вкупе с идеей о том, что оно якобы позволяет получить либо «искупление грехов», либо «заслуги», способствующие спасению, или с идеей о том, что оно дает в высшей степени единение со Христом. После того как его стали рассматривать как наказание за грех, страдание нашло здесь обратное и дополнительное оправдание как средство избежания греха. Эта концепция и эта форма благочестия дали место болезненному культу страдания, достигшему апогея в течении долористов [8] Это течение, которое получило свое развитие в XVII–XIX веках на Западе, существует еще и до наших дней в некоторых традиционалистских католических движениях, таких, например, как «Opus Dei». Оно повлияло и на некоторых авторов в православных странах, в частности в России, Румынии и Греции, которые в тот же период попали под сильное католическое влияние. ,

8

а также в феномене стигматов [9] Критический анализ этого неизвестного в Православной Церкви феномена можно найти в работах митр. Антония (Блюма) и архиеп. Василия (Кривошеина): Antoine (Bloom), archevêque. Les stigmates // Messager de l’Exarchat du Patriarche russe en Europe occidentale, 44.1963. P. 192–203; Basile (Krivochéine), archevêque. Quelques mots supplémentaires sur les stigmates // Ibid. P. 203–205. Согласно этим двум авторам, речь идет о феномене не харизматическом, а психосоматическом, связанном с воображательной медитацией, как правило, имеющей своей основой «реалистичное» представление распятого Христа. , хотя и маргинальном, но примечательном.

Такое представление о страдании, хотя оно в значительной мере было исправлено и очищено от излишеств в лоне Католической церкви, продолжает в различной степени налагать отпечаток не только на сознание людей, но также и на коллективное бессознательное западных обществ. Оно имело и до сих пор имеет важные последствия, многие из которых обернулись против самого христианства. Как подчеркивает автор одного философского эссе, посвященного страданию, «тот факт, что христианство на Западе некогда прославляло страдание, и тот факт, что оно прославляет его иногда и сейчас, является духовной катастрофой, следствием которой было и остается приведение к отчаянию и возмущению умов» [10] Vergely В. La Souffrance. Paris, 1997. P. 327. .

Так, «философии подозрения», которые основаны на философской критике христианства, отчасти развивались как раз против такого представления: критика Ницше направлена на его этические импликации (поскольку они ведут к культу слабости); Маркс критиковал импликации экономические (поскольку они ведут к смирению перед нищетой), а Фрейд — психологические (поскольку они способствуют фрустрации и даже некоторым извращениям, таким как мазохизм).

Введение

9

Современный культ наслаждения во всех своих формах [11] Разумеется, стремление к удовольствию присуще природе падшего человека и как таковое оно присутствует у всех людей всех эпох. Но в нашу эпоху оно приняло форму социальной экзальтации и коллективного культа под влиянием общества потребления и его экономических субъектов в погоне за прибылью. Методы, которые в наши дни употребляет реклама, явля ются лучшим тому подтверждением. , без всякого сомнения, развивался как реакция против цивилизации, над которой доминировала христианская мораль, на протяжении веков не только осуждавшая удовольствие, но, более того, высоко ценившая страдание.

Успех таких религиозных течений, как «Новый век» («Нью Эйдж») или буддизм, по большей части состоит в их притязании позволить человеку уйти из мира страдания, в котором христианство в некоторых отношениях как будто бы хочет его удержать и даже заставить в него войти.