Дионисий Ареопагит - Сочинения (с толкованием Максима Исповедника)

Однако же Добро не совершенно непричастно [410]ничему из сущего, но, воздвигнув только в Себе Самом источник Своего сверхсущественного [411]света, Оно приличествующим Добру образом проявляется осияниями, соразмерными каждому из сущих, и возвышает до возможного созерцания, приобщения и уподобления Ему священные умы, насколько позволительно, подобающим священному образом устремляющиеся к Нему [412], не дерзающие в самоуверенной расслабленности на высшее, чем следует, богоявление и не соскальзывающие немощно [413]вниз, к худшему, но крепко стоящие и неуклонно устремляющиеся к сияющему им свету, со священным благочестием целомудренно и божественно окрыляемые соизмеримой любовью допущенных осияний.

3. Повинуясь этим богоначальным узам, управляющим всеми святыми порядками сверхнебесных сущностей, чтя превышающую ум [414]и сущность тайну Богоначалия [415]священным, не дерзающим на исследование умственным благочестием, неизреченное же — целомудренным молчанием, мы устремляемся навстречу лучам, сияющим нам в священных Речениях, их светом ведомые к богоначальным песнопениям, ими сверхмирно просвещаемые, вдохновляемые на священные песнословия, на созерцание соразмерно нам даруемых ими богоначальных светов, на воспевание благодатного Начала [416]всяческого священного светоявления так, как Оно Само выразило Себя в священных Речениях. Например, — что Оно Причина всего, Начало, Сущность и Жизнь; отпадающих от Него призвание и восстановление [417]; соскользнувших к тому, что губит божественный образ, поновление и формирование заново; колеблющихся от какого — нибудь нечестивого потрясения священное утверждение; безопасность устоявших; руководство, помогающее восходящим взойти к Нему ввысь; просвещаемых осияние [418]; посвящаемых священноначалие; обоживаемых Богоначалие; опрощаемых простота; объединямых единство; сверхначальное сверхсущностное начало всякого начала; добрый податель сокровенного, насколько это возможно; и просто сказать, Жизнь живущего [419]и Сущность сушествующего, всякой жизни и сущности Начало и Причина в силу Своей вводящей сущее в бытие и поддерживающей его там благости.

4 Этому мы научены божественными Речениями. И ты найдешь, что всякое, можно сказать, священное песнословие богословов, изъясняя [420]и воспевая благодетельные выступления Богоначалия, приуготовляет божественные имена. Так, мы видим, что почти во всяком богословском сочинении Богоначалие священно воспевается или как Монада [421]и Единица — по причине простоты и единства сверхъестественной неделимости, коей как единящей силой мы соединяемы, и наши частные [422]различия сверхмирно объединяемы, и мы собираемы в боговидную монаду и богоподобное единство; или как Троица [423] — по причине триипостасного проявления сверхсущественной плодовитости, из которой происходит и согласно которой «именуется всякое отечество [424]на небе и на земле» ( Ефес. 5:15), или как Причина всего сущего, поскольку все было приведено в бытие благодаря Ее сотворяющей сущности благости; или как Премудрое и Прекрасное — как сохраняющее все сущее [425], не нарушая его собственной природы, и как исполненное всяческой божественной гармонией и священной красотой; в особенности же как Человеколюбивое, поскольку Оно поистине и полностью [426]одной из Своих ипостасей приобщилось нашей приводы, тем самым призвав к Себе и возвысив человеческую удаленность, из которой и был неизреченно составлен единый Иисус, и тем самым протяженность [427]времени воспринял Вечный, и внутри нашей природы оказался сверхсущественно Превзошедший всякий порядок всякой природы, сохраняя пребывалище Своих свойств неизменным и неслиянным [428]. И остальные, сколько их есть, божественно воздействующие [429]светы изъяснительно даровало нам тайное предание наших боговдохновенных руководителей [430]. В этом и мы были наставлены, насколько это возможно для нас теперь — посредством священных завес [431]свойственного Речениям и священноначальным преданиям человеколюбия, окутывающего умственное чувственным, сверхсущественное существующим, обволакивающего формами и видами бесформенное и не имеющее вида, сверхъестественную же лишенную образа простоту разнообразными частными символами [432]умножающего и изображающего. А тогда, когда мы станем нетленными [433]и бессмертными и сподобимся блаженнейшего свойственного Христу покоя и «всегда, — согласно Речению, — с Господом будем» (1 Фес. 4:17), тогда мы будем исполняться видимого богоявления [434]в пречистых видениях, озаряющих нас светлейшим сиянием, как учеников во время того божественнейшего Преображения, бесстрастным и нематериальным умом причащаясь Его умственного светодаяния и превосходящего ум соединения, когда неведомым и блаженным образом — в божественнейшем подражании [435]сверхнебесным умам — мы окажемся достижимы для пресветлых лучей, ибо, как говорит истина Речений, мы будем «равны ангелам» и «сынами Божиими, будучи сынами воскресения» (Лк. 20:36).

Ныне же мы, насколько нам возможно, пользуемся, говоря о божественном, доступными нам символами, а от них по мере сил устремляемся опять же к простой и соединенной истине умственных созерцаний [436], и после всякого свойственного нам разумения боговидений прекращаем [437]умственную деятельность и достигаем, по мере возможности, сверхсущественного света, в котором все пределы всех разумов в высшей степени неизреченно предсуществуют [438], каковой свет ни помыслить [439], ни описать, ни каким — либо образом рассмотреть невозможно, поскольку он за пределами всего, сверхнепознаваем и сверхсущественно содержит в себе прежде осуществления границы всех [440]осуществленных разумов и сил и всё вообще непостижимой для всего, пребывающей выше сверхнебесных умов, силой. Ведь если всякое познание [441]связано с сущим и имеет в сущем предел, то находящееся за пределами сущности находится и за пределами всякого познания.

5. И если Оно превосходит всякое слово и всякое знание и пребывает превыше любого ума и сущности, все сущее объемля, объединяя, сочетая и охватывая заранее, Само же будучи для всего совершенно необъемлемо, не воспринимаемо ни чувством, ни воображением [442], ни суждением, ни именем, ни словом, ни касанием [443], ни познанием, как же мы можем написать сочинение «О божественных именах», когда сверхсущественное Божество оказывается неназываемым и пребывающим выше имен [444]?

Но, как мы сказали [445]в «Богословских очерках», о Едином, Непознаваемом, Сверхсущественном, Самом — по — себе — добре, какое Оно только может быть, — я имею в виду троичную, равную в божестве [446]и в добре Единицу, — ни сказать, ни помыслить невозможно. Но и ангелоподобные соединения [447]святых сил, каковые следует назвать либоя влениями, либо передачами сверхнепознаваемой и пресветлой Благости, ни речи, ни познанию не подлежат и бывают ведомы лишь ангелам, удостоенным того, что выше их ангельского знания.