Иоанн Златоуст - Толкование на Евангелие от Матфея. В двух книгах. Книга II

5. Видишь ли, как Он исцеляет их от их болезни, показывая им, что они на своем пути только теряют, а на этом приобретают, и побуждая таким образом одного удаляться, а другим идти? И об язычниках напоминает им для того, чтоб показать чрез это низость и гнусность честолюбия. Гордый необходимо унизится, а смиренный, напротив, возвысится; величие смиренного есть величие истинное и подлинное, а не то, которое состоит в одних словах и наименованиях. Внешнее величие есть плод вынуждения и страха, а это подобно величию Божию. Снискавший это последнее, хотя бы никто ему и не удивлялся, остается велик; напротив, приобретший только первое, хотя бы все раболепствовали пред ним, всех ниже. Честь, воздаваемая последними, воздается по принуждению и потому легко теряется; а честь, которую воздают первому, зависит от доброго произволения, а потому и сохраняется постоянно. Так и святых мы почитаем за то, что они, будучи выше всех, пред всеми смиряли себя; потому-то они и доселе остаются высоки, и величия их не потребила и самая смерть. Если вы хотите, то мы подтвердим сказанное и доказательствами разума. Высоким называют кого-нибудь или тогда, когда он имеет высокий телесный рост, или когда стоит на высоком месте, а низким в противных случаях. Теперь рассмотрим, кто действительно высок: гордый ли или смиренный, – чтобы тебе удостовериться в том, что нет ничего выше смиренномудрия и нет ничего ниже гордости. Гордый обыкновенно почитает себя выше всех и не признает никого равным себе, и какою бы он ни пользовался честью, всегда желает и домогается большей; думает, что он еще ничего не получал; презирает людей и ищет от них почтения. Что может быть безрассуднее этого? Это что-то загадочное: человек ищет себе почтения от тех, которых почитает за ничто. Видишь ли, как желающий вознестись ниспадает и пресмыкается долу. А что он всех людей почитает за ничто в сравнении с собою, Он Сам это ясно обнаруживает: таково именно свойство надменности. Итак, для чего же ты прибегаешь к тому, который ничего не стоит? Для чего ищешь от него чести? Для чего имеешь при себе такое множество людей? Вот низкий, который и стоит на низком месте! Обратим же теперь внимание и на истинно высокого. Он знает, что значит человек; знает и то, что человек велик, и то, что сам он всех ниже. Потому, если пользуется и уважением, то почитает это за великое; он верен самому себе, постоянно высок и никогда не переменяет своего мнения. Кого он признает великими, от тех и честь принимает за великое, хотя бы она была и не велика, потому только, что он их самих признает великими. Напротив, гордый тех, которые почитаютего, почитает за ничто, ачесть, которую они ему воздают, дорого ценит. Еще: смиренный не уловляется никакою страстью; его не может возмутить ни гнев, ни любовь к славе, ни зависть, ни ревность. А что может быть выше души, чуждой этих страстей? Напротив, гордый одержим всеми этими страстями и пресмыкается как червь в грязи. И зависть, и ненависть, и гнев постоянно волнуют его душу. Итак, кто же истинно высок: тот ли, кто господствует над страстями, или тот, кто раболепствует им? Тот ли, кто трепещет и страшится их, или тот, кто недоступен для них и никак ими не уловляется? Какая птица летает выше, скажем мы: та ли, которая носится выше стрел ловца, или та, которая и без стрелы поддается ловцу, потому что летает по земле и не может подняться на высоту? Таков точно и гордый: его каждый силок удобно ловит, потому что он пресмыкается по земле.

6. Если же ты хочешь, то можешь видеть то же и из примера злого духа. Что ниже диавола гордого и что выше человека, смиряющего себя? Тот пресмыкается по земле, находясь под нашею пятою (, наступите , говорится, на змию и на скорпию – см.: Лк. 10, 19; Пс. 90, 13), а этот находится с Ангелами на Небесах. Если же ты хочешь знать то же из примера людей гордых, то представь себе того варвара, который имел великое войско и не знал даже того, что всем известно, как, например: что камень есть камень и идолы – идолы, а потому был ниже этих самых вещей. Напротив, благочестивые и верные возносятся выше солнца; а потому, что может быть выше их? Они перелетают самые своды небесные и, оставив за собою Ангелов, предстоят самому Престолу Царя. Наконец, чтобы тебе еще более увериться в низости гордых, я спрошу тебя: кто унижается, – тот ли, кому вспомоществует Бог, или тот, кому Он противится? Итак, слушай, что говорит Писание о том и другом: Бог гордым противится, смиренным же дает благодать (I Пет. 5, 5). Еще спрошу тебя о другом: кто выше, – священнодействующий ли и приносящий жертву пред Богом или тот, кто не имеет дерзновения приступить к Нему? Но ты скажешь: какую жертву приносит смиренный? Послушай Давида, который говорит: жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19). Видишь ли чистоту смиренного? Обрати же внимание и на нечистоту гордого. Об нем говорит Писание: нечист пред Богом всяк высокосердый (Притч. 16, 5). Притом в первом обитает Сам Бог: на кого воззрю, говорит Он, токмо на кроткаго и молчаливаго и трепещущаго словес Моих (Ис. 66, 2), а последний мучится вместе с диаволом, – надменный потерпит то же, что и диавол. Потому и Павел говорит: да неразгордевся в суд впадет диавол (1 Тим. 3, 6). Таким образом с ним случится противное тому, чего он желает. Он хочет гордиться для того, чтобы его почитали; а между тем, если кто более всех подвергается презрению, то это он. Если кто подвергается насмешкам, вражде и ненависти у всех, если нападают на кого враги, если кто подвергается гневу, является нечистым пред Богом, – так это больше всего гордецы. Что же может быть хуже этого? Это – верх зол. Напротив, что любезнее смиренных? Что блаженнее их, когда они любезны и приятны Богу, да и у людей они же более наслаждаются славою: все почитают их как отцов, любят как братьев, принимают их как своих? Итак, будем смиряться, чтобы нам вознестись. От великой гордости происходит унижение и безумие. Так унижен был фараон. Не вем Господа, сказал он, и за это сделался презреннее мышей, лягушек и мух, и вскоре после того потонул с оружием своим и конями (см.: Исх. 5, 2; 14, 24). Не то было с Авраамом: аз же есмь земля и пепел, говорил он (Быт. 18, 27), и потому одержал победу над бесчисленными неприятелями; бывши у египтян, возвратился от них с победою, славнейшею прежней, и, снискавши столь великую добродетель, навсегда остался великим. Потому-то его везде воспевают, ублажают и прославляют. А фараон-земля, пепел, и даже хуже того. Подлинно Бог ничего так не отвращается, как гордости. Потому-то Он еще изначала так все устроил, чтобы истребить в нас эту страсть. Для этого мы соделались смертными, живем в печали и сетовании; для этого жизнь наша проходит в труде и изнурении, обременена непрерывною работою. Первый человек впал в грех от гордости, возжелав быть равным Богу, и за то не удержал и того, что имел, но лишился и того. Таковы плоды гордости! Она не только не доставляет нам никакой пользы, но лишает и того, что имеем. Напротив, смиренномудрие не только не отнимает у нас того, что имеем, но еще доставляет и то, чего не имеем. Итак, возревнуем об этой добродетели, потщимся стяжать ее, чтобы нам насладиться и в этой жизни честью и приобресть будущую славу, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу слава, держава, со Святым Духом ныне и присно, и во веки веков. Аминь.