Павел Михалицын - Мудрость Пятикнижия Моисеева

«Что же значит “призрел” Господь? По всей вероятности, Он признал, принял приношение только от Авеля, и это сопровождалось видимым знаком. По преданию, от Господа сошел огонь, и жертвоприношение Авеля, охваченное пламенем, устремилось к небу; а на дар Каина огонь, знаменующий угодность подношения, не сошел», – отмечает Д. Щедровицкий [53].

Причину этого, конечно, нужно видеть не только в качестве самих даров, но и особенно во внутреннем расположении для принесения их. Этим навсегда давался урок, что жертва Богу должна соединяться с внутренней жертвой доброго сердца и добродетельной жизни. Между тем, если Авель принес свою жертву с верою, подтверждаемою доброю жизнью, то Каин, напротив, принес ее очевидно без внутреннего участия, так как в жизни «дела его были злы» (1 Иоан. 3, 12). Увидев предпочтение, оказанное брату, и видя в нем явное обличение своих «злых дел», Каин сильно огорчился, и омраченное лицо его поникло. На нем появились зловещие черты. Но совесть (этот голос Божий внутри человека) заговорила в Каине: « почему ты огорчился, и от чего поникло лице твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним » (Быт. 4, 6–7) [54].

Каин, однако, не послушался предостережения и открыл греху дверь своего сердца. А далее произошло то, что стало «роковым проклятьем» всего человеческого рода – уничтожение одних людей другими: « И сказал Каин Авелю, брату своему: [пойдем в поле]. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его » (Быт. 4, 8). Так было совершено первое убийство – невиданное еще на земле злодеяние, злодеяние страшное, впервые внесшее разрушение и смерть в порядок природы и породившее цепную реакцию насилия и убийств. Это ужасное преступление не могло остаться без наказания: « Где Авель, брат твой ?» – спросил Господь Каина. « Не знаю: разве я сторож брату моему ?» – отвечал убийца, показывая таким ответом, какой страшный шаг вперед сделало зло со времени падения прародителей. Как часто и в наши дни убийцы и бандиты в дерзкой и наглой форме, подобной каиновой, пытаются оправдаться в своих преступлениях. Эта дерзость, это бесстыдное отрицание не допускали возможности дальнейшего испытания, и Бог прямо обратился к убийце с определением наказания: « Что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли. И ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей » (Быт. 4, 10–11).

В этом месте мы впервые сталкиваемся с проклятием, адресованным к человеку. Даже после грехопадения Бог не проклинает человека, Он лишь только наказывает его за преступление. Проклятию подлежал только змей-диавол, который и обрек человечество на страдания и смерть (Ср.: Быт. 3, 14). Каина Господь проклинает как второго, вслед за диаволом, человекоубийцу.

« Когда ты будешь возделывать землю, она не станет больше давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле. И сказал Каин Господу [Богу]: наказание мое больше, нежели снести можно; вот, Ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий, кто встретится со мною, убьет меня »(Быт. 4, 12–14).

Весьма интересным представляется комментарий Д. Щедровицкого на эти стихи: «Человек, совершивший убийство (и психологически это описано очень достоверно), не знает, где преклонить голову: он бежит, он страшится, он прячется. <���…> и, хотя бы он жил обеспеченно, хотя бы он был защищен со всех сторон, ощущение отверженности и опасности его уже не оставляет. <���…> Это заложено в человеческой природе: совершивший зло страшится точно такого же воздаяния, потому что мистически все люди суть как бы один человек…» [55].

« И познал Адам еще [Еву,] жену свою, и она родила сына, и нарекла ему имя: Сиф, потому что, [говорила она,] Бог положил мне другое семя, вместо Авеля, которого убил Каин. У Сифа также родился сын, и он нарек ему имя: Енос; тогда начали призывать имя Господа [Бога] »(Быт. 4, 25–26).

Вместо убитого страдальца Авеля у Адама и Евы рождается новый сын – Сиф. «Сиф», по-древнееврейски «Шет», означает «положенный», «утвержденный» т. е. он тот, кто как бы «положен» в утробе Евы вместо убитого Авеля в основание будущего человечества. Сиф призван занять место Авеля и продолжить «линию Авеля», его праведный род, чтобы вся земля не заселилась потомством нечестивого Каина [56]. Таким образом, перед нами предстает картина первой божественной «селекции», по которой допотопный мир делился на два рода: «род Авеля», или люди « призывающие имя Господа [Бога] », и «род Каина» – род « изгнанников и скитальцев на земле ». Эта первая поляризация человечества, хотя и различалась по родовому признаку, тем не менее не была исключительно генетической. Ее духовные предпосылки и сегодня являются своеобразным «водоразделом», различающим последователей Бога от его противников. «В конечном итоге все человечество, – пишет Д. Щедровицкий, – независимо от его социального, расового, национального, религиозного или какого-либо другого состава, делится на две большие части: на “семя Авеля” и “семя Каина”. Оно делится на людей, любящих Бога и ближнего, приношение которых с благосклонностью принимает Господь, с одной стороны, и на ненавистников, гонителей, убийц духовных и физических – с другой. Авель, таким образом, является первым мучеником на земле, первым, кто был убит по “идеологическим”, “религиозным” соображениям» [57].

Первоначально «род Авеля-Сифа» и «род Каина» жили обособленно, избегая непосредственного общения друг с другом. Но потомки Каина стали быстро размножаться, а вместе с ними продолжалась начатая их родоначальником борьба с природой (цивилизация). Из их среды выходили люди, которые, наследовав от Каина упорную волю в борьбе с природой, продолжали неутомимо изыскивать новые средства для успешнейшего ведения ее. Особенно замечательно в этом отношении семейство Ламеха, шестого члена в поколении Каина по прямой от него линии. Сам Ламех замечателен в истории человечества тем, что он первый нарушил естественный, установленный при начале, порядок брачных отношений и ввел многоженство: « И взял себе Ламех две жены: имя одной: Ада, и имя второй: Цилла [Селла] » (Быт. 4, 19) [58].

С появлением многоженства распространилась и распущенность, которая достигла своего апогея в событии смешения двух родов человечества: потомков Каина и Сифа, когда по грубому влечению чувственности сыны Божии (потомки Сифа) увидели дочерей человеческих (из потомства Каина), что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал: « Когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери, тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал » (Быт. 6, 1–2).