А. Панкова - Шри Ауробиндо. Биография. Глоссарий

Первый шок испытал на себе ученик, который был личным секретарем Шри Ауробиндо, когда тот вдруг произнес: «Займемся «Савитри»: я должен скоро закончить ее». «Савитри»? – ученик был изумлен и озадачен. Этот великий эпос, начало которому было положено еще в дни работы Шри Ауробиндо в Бароде, и по объему и величию был соотносим лишь с духовным восхождением самого Шри Ауробиндо. В процессе создания этой великой Поэмы он поднимался все выше, достигая новых духовных вершин, и по мере этого восхождения в духовном сознании переписывал и переосмысливал свой труд с позиций достигнутого им самим нового уровня духовного сознания и опыта. Одни черновики сменяли другие, у каждой песни существовало четыре-пять вариантов, как позднее написал ученик: «Какое переосмысление! Каждое слово должно было быть mot juste [404], каждая строка совершенна, даже знаки препинания расставлены безупречно. Один предлог изменялся по пять раз; а чтобы исправить какой-то знак препинания, подчас приходилось перечитывать целый раздел». [405]

«Мы знаем, насколько глубоки и обширны были исправления и переосмысления в «Савитри». Можно только изумляться тем невероятным усилиям, которые он предпринимал, чтобы довести «Савитри» до совершенства… Поразительно, как ему удавалось так диктовать стихи, словно открыли водопроводный кран и оттуда полился поток, но не мощной струей, а медленным, очень медленным течением. Иногда приходилось перечитывать целые отрывки, чтобы не нарушить связь или последовательность, но когда наступала очередь «Книги Йоги» или «Книги Вечного Дня», строки слетали с его губ одна за другой, подобно легкому и ровному течению ручья, и уже на следующий день он дорабатывал созданное, чтобы не упустить звено в цепи продолжения. Утром в небольшой тетради, которую он называл «блокнот», он набрасывал несколько новых строк, не вошедших в первоначальный текст. В наибольшей степени это касалось «Книги Судьбы». Иногда появлялись два или три варианта одного и того же отрывка. Когда зрение его стало ослабевать, буквы тоже постепенно становились менее разборчивыми, и мне приходилось расшифровывать написанное и зачитывать ему вслух. У меня было хорошее зрение, но что еще важнее – благодаря предварительной подготовке, которую я получил, ведя объемную переписку еще до несчастного случая, – способность расшифровывать его иероглифы. Иногда, когда я запинался, он мне подсказывал, но случалось, что мы не справлялись оба. Тогда он обычно говорил: «Дай мне, разреши, я попробую». Он брал очки с большими увеличительными стеклами и сосредоточенно впивался глазами в написанное, чтобы вскоре признаться: «Нет, не могу разобрать». Я эгоистично фыркал про себя при каждой тщетной попытке, бормоча: «Если я со своим зрением не могу ничего разобрать, то на что же рассчитываете вы, сэр?»

Тем не менее, работа продолжалась неспешно и величаво. И тут вдруг такая спешка – «Займемся «Савитри». Я должен скоро закончить ее». Безмолвный вопрос, застывший во взгляде ученика, остался без ответа.

Затем произошла еще одна странная вещь. Шри Ауробиндо упорно не позволял фотографам делать снимки – ни себя, ни Матери. Но в 1950 году по случаю Дня Даршана один известный француз-фотограф вдруг получил разрешение сфотографировать и Шри Ауробиндо, и Мать, и даже Даршан! И этот вопрос – почему вдруг сделано исключение – тоже остался без ответа.

Переработка «Савитри» началась со всей серьезностью и вскоре была завершена. Предполагалось, что Эпическая поэма будет включать в себя 12 книг и Эпилог. Переработано было все, кроме 8-й книги и Эпилога. Когда была продиктована последняя строка и поставлена последняя точка, Шри Ауробиндо, довольно улыбнувшись, сказал ученику: «А все-таки закончили!» и потом добавил: «Что еще осталось?» – «Книга Смерти и Эпилог», – был ответ. «Ах, это?» – воскликнул Шри Ауробиндо. – Насчет этого посмотрим позже». Восьмая Книга и была «Книгой Смерти», а Эпилог, который представлял картину рождения нового мира, на самом деле был ее продолжением. Только победа над Смертью возвещала о новом мире, а Смерть требовала великой жертвы – Шри Ауробиндо. И он позволил Смерти взять над собой реванш как последнюю плату за победу его Идеала – проявления Супраментального сознания на земле. [406]

Болезнь безжалостно прогрессировала, и ученики только беспомощно переглядывались, не зная, что предпринять. В мозгу каждого бился вопрос, на который не было ответа: «Почему болезнь прогрессирует? Почему он не воспользуется Йогической Силой, чтобы остановить и отвести болезнь?» Он, излечивший сотни людей, подаривший надежду тем, кто, казалось, навеки ее лишился, – почему он позволяет Враждебным силам восторжествовать над собой? Долгое время никто не решался задать ему этот вопрос, пока один из близких учеников не собрался с духом и не спросил его об этом, чтобы в ответ услышать: «Не могу объяснить; вы не поймете».

Приближался ноябрьский Даршан. От одного из астрологов пришло письмо, предупреждающее об опасности, которая грозит жизни Шри Ауробиндо. Ученики посмеялись над предсказанием, но Шри Ауробиндо попросил: «Не могли бы вы узнать, что именно там написано? Я чувствую, что он знает правду». «Его вопрос озадачил нас, – записал один из учеников. – Известный астролог из Калькутты однажды предсказал, что в возрасте 63 лет Шри Ауробиндо серьезно заболеет, но при этом заметил, что с помощью йогической силы он преодолеет опасность и доживет до глубокой старости». Сейчас ему было только 78 лет, до глубокой старости он еще не дожил.

Даршан закончился. Несмотря на боль и неудобства, Шри Ауробиндо долгие часы Даршана провел сидя, озаряя духовной любовью и благословением каждого, кто проходил мимо него. Но сразу же после Даршана болезнь обострилась. Послали за учеником-хирургом в Калькутту: было ясно, что по его прибытии будет проведено энергичное лечение. Едва приехав, врач прошел к Шри Ауробиндо, который встретил его неизменной улыбкой. [407]

Первые два дня декабря Мать оказалась чрезмерно загружена: ей пришлось присутствовать на большой спортивной программе и других мероприятиях в Образовательном Центре ашрама. В эти два дня, как по заказу, в состоянии здоровья Шри Ауробиндо наметилось некоторое улучшение. Однако 3 декабря 1950 года оно опять ухудшилось: появились лихорадка и признаки нарушения дыхания. Врачи настаивали на антибиотиках и переливании крови, но Мать сказала, что ортодоксальные методы лечения для Шри Ауробиндо непригодны и принесут больше вреда, чем пользы. «Он может добиться чего угодно, если будет необходимо», – сказала она, но увидев его состояние 3-го декабря, призналась врачам: «Он в полном сознании, но потерял к себе всякий интерес». И снова повторила спустя несколько часов: «Не знаю, но он потерял к себе всякий интерес».