Феофан Затворник - Письма к разным лицам

Как это враг ухитрился уверить вас, что его нет, или если есть, то ничего сделать нам не может? – Последнее совершенно верно, если всю силу свою будем полагать в Господе, а не в себе самих. Но это не значит, что можно уж жить спустя рукава. Враг все юлит около нас, и мало-мало случай, тотчас подстревает с своими советами, красными всегда на вид и всегда бесполезными и вредными. Потому надо быть настороже и ухо держать остро, чтоб замечать его хитрости и, заметив, отражать их простотой веры в Господа, ратуя именем Его.

Не думайте, что он сразу станет предлагать вам грубое что. Нет, он начинает всегда благовидностями; от них переходит к пустякам; от этих – к маленьким грешкам, а от сих – и к большим. Но обычнейшее его занятие – игра в помыслы. Все подбрасывает то одно, то другое; цель же та, чтоб отвлекать от достодолжных помышлений и занимать душу бездельем, имея, однако ж, в виду, не откроется ли возможность посеять и что-либо худое. Так сеет враг души всего мира, как в решете. Осмотритесь и увидите, что в этом отношении много даем мы выигрышей врагу. О том, как с этим быть, читайте у Исихия о молитве и трезвении.

Пишете: «Кажется, я смиренна». – Что вы смиренны, это видно. Но смиренны ли вы, это другой вопрос. Есть также разница между смирением и смирянием. Кто смиряет себя, тот еще не смирен, а ищет смирения и хочет быть смиренным. Я полагаю, что вы хотите быть смиренною и ищете смирения; но, смешивая смиряние со смирением, считаете уже себя смиренною. Потрудитесь в себясмирянии, и смиренными станете.

Что, просыпаясь, находите иногда какой-либо стих из псалмов в устах, это великая милость Божия. Ангел Божий влагает эту молитву пред просыпанием. И читайте этот стишок целый день, или пока читается. Записывать надо. Заведите особую для этого тетрадку. Пригодится.

«Иногда, – говорите, – порождается ожидание, что все у меня может быть отнято, даже пища, одежда, кров». – Что же вы на этом и останавливаетесь?! Нет; вы заканчивайте такое помышление так: «Только Господь не может быть отнят; буду же всей ревностью ревновать о том, чтоб стяжать Господа и никогда не лишиться Его со мной сопребывания». – Затем не возвращайтесь к тому, чтоб упрочить свое внешнее; пусть оно под этим титлом и остается навсегда, т. е. под титлом обреченного на исчезновение и готового к тому поминутно. Из этой мысли родится потом чувство отрешения от всего, будете, как отрезанная от всего. Это сделает вас опорожненным сосудом, в который удобно уже будет помещать всякое стяжание духовное, вечно пребывающее. – Так пусть идет у вас в духе. Но ничего нет дивного, что и самым делом может так совершиться. На свете не один Иов оставляется, как перст, – ничего нет и на гноище.

Страшно ведь это, а у Господа – это золотая лествица на небо.

«У меня дело идет дурно. Душа не на месте, мысли блуждают, читать духовное охоты нет, правило исправляется вяло и лениво, и ко всему стала я равнодушна. Будто что-то ушло из души».

– Есть о чем пожалеть, однако ж не падайте духом. Состояние ваше есть состояние охлаждения, как говорят святые отцы. Оно бывает и наказательное, и научительное. Как наказание бывает оно за какой-либо грех: словом, делом, мыслию, чувством. Как научение бывает оно по намерению Божию научить подвизающегося духовной опытности. – Как у вас? Смиреннее будет думать, что это с вами за что-либо грешное, как вы и думаете, хотя неясно сознаете, за что. Кайтесь и молите милостивого Господа возвратить вам Его отеческие объятия. А между тем вникните получше, что было у вас пред этим, не увидите ли определенной причины, за которую терпите такую тяготу. Увидевши же, положите не ходить более той дорогой, которая привела вас к такому состоянию. Такое решение ускорит и помилование с возвращением потерянного.

Состояние это означает, что благодать Божия отступила, – не бросила, а отступила, и стоит вне. То была внутри, а теперь вне; и вы остались, как раздетая на холоде, как комната, из которой в отворенные окна вышло все тепло. – Как воротить? Так именно, как вы делаете, – молитвой, сокрушением, прибавлением лишений плоти в пище и сне; прибавьте, если можете, побольше помощи нуждающимся. Трудитесь и потейте. Смилуется Господь и снова пошлет вам благодать Свою. Но времени, когда это будет, назначать нельзя. Возвращение благодати не от нас, а от самой благодати; когда благоволит, тогда и придет, ничем не ограничиваясь, по свободному изволению своему. Однако ж не опускайте рук, а все вопите и вопите, моля о возвращении: Когда же приидеши ко мне? – не определяя даже в уме, что вот-вот воротится, а предавая себя всецело в руки Божии, да будет и сие дорогое и столь желанное по воле Божией, и в преданности в волю Божию соглашаясь терпеть, сколько Ему угодно будет. Утешения духовные, благодатные, приходят и отходят, как Господу угодно.

Вы говорили: «Люблю Господа». – Не дивно, когда Он исполнял вас радостями о Духе Святом. Извольте теперь любить, когда Он оставил вас одну, пустой и голой от покрова Своего. Это будет совершенно бескорыстная любовь, более ценная, чем прежняя.

Вот и уразумевайте теперь, что есть человек, оставленный самому себе, – и смиряйтесь паче и паче. Вы не раз твердили: «У меня разум, у меня разум». – Вот извольте теперь изворотиться с своим разумом. Когда остались вы одни, враг подслушал и начал, как пишете, свои предлагать советы о лучшем устроении жизни, внушая то себя пожалеть, то даже в мир воротиться. В мир воротиться теперь уж мудрено: отрезанный ломоть. Себя пожалеть благовиднее, но не меньше опасно. Кто из монахинь или монахов, или вообще из подвизающихся последует сему совету, из того выйдет мирянин или мирянка под монашеской одеждой или язычник под христианским именем. Себя пожаление идет заодно с самоугодием и вообще с самолюбием и есть корень всех послаблений, опущений, равнодушия и беспечности. Слыхали вы фразу: «живущий в нас грех»? Вот он-то и есть саможаление со свитой его. Если будете поблажать ему хоть иногда, то это всегда будет, как параличом разбивать всякое предшествовавшими трудами стяжанное добро. И из вас существенно ничего не выйдет, кроме одной показной, наружной особы. Вот сюда и желательно врагу вас направить под благовидностью саможаления. Смотрите, он уже и дорожку туда вам углаждает.

Пишете: «На правиле утомление объяло, и тягота такая! Я бросила и села отдохнуть. Тотчас пришла мысль, что если меньше трудить себя или побольше жалеть себя, то меньше и искушений будет». – Замечаете, чья эта логика-то? – Вражья. Это он вас по голове гладит: «Умница! И всегда так делай, и я не стану тебя искушать». Но на что же вам другое искушение? Вы уже впали в него, и если послушаете врага – во всем послабить себе, то постоянно будете в искушении, будете творить волю врага, а не Божию. Тогда точно враг отступит до времени и наместницей своей оставит саможаление. Когда же укоренится саможаление и будет портить все ваши дела, тогда он с новой злохитростью подступит, нельзя ли как-нибудь сманить вас и на какие-либо грешки, не бросающиеся в глаза. Сообразив все сие, извольте встрепенуться и с лютостью начинайте трудить себя. Тереть себя надо подвигами: трение теплоту развивает.