Филип Янси - Почему? Вопрос, который остается всегда

Когда мы, наконец, достигли боснийской границы, мир за окнами машины резко изменился. Скоростное шоссе на четыре полосы сузилось до извилистой, покрытой выбоинами двухрядной дороги. На рекламных щитах и уличных вывесках начали встречаться надписи не только на западноевропейской латинице, но и на восточной кириллице. Больше всего меня удивил тот факт, что половина домов стояли пустыми, с выбитыми окнами и выжженными внутренностями. «Да, это — напоминание об этнической чистке, устроенной сербами, — объяснил мой издатель. — Они вынудили все несербские меньшинства покинуть этот регион».

«А кому теперь принадлежат эти дома? — спросил я. — И почему они пустуют?»

«Скорее всего, права на них все еще принадлежат прежним владельцам, которые убежали во время войны и теперь живут неизвестно где. Подумайте сами: хотели бы вы вернуться и предъявить права на свой дом в том городе, где ваши соседи изнасиловали вашу дочь и перерезали горло вашей жене?»

Войны на Балканах доминировали в газетных заголовках начала 1990-х. Европейские лидеры заламывали в отчаянии руки, видя в вечерних новостях картины зверств, словно воскресившие в реальном времени события Второй мировой войны. В ходе нескольких восстаний и гражданских войн более сотни тысяч человек погибли, миллионы стали беженцами, и десятки тысяч женщин подверглись изнасилованию в так называемых «лагерях насилия» — до сих пор эти преступления рассматриваются Международным уголовным судом. В Сребренице сербы собрали всех мужчин старше пятнадцати лет (около восьми тысяч) и, связав им руки за спиной, расстреляли. Рабочие по сей день раскапывают массовые захоронения в попытке идентифицировать тела.

Показания очевидцев с заседаний Гаагского суда звучат, как нескончаемый речитатив ужасов: беременным женщинам вспарывали животы, а их нерожденных детей разбивали прикладами ружей; банды насиловали девятилетних девочек; малышей обезглавливали, а головы клали на колени их матерям… «Случившемуся можно дать только одно объяснение, — сказал мне один босниец. — Бог проспал».

Кто может осмыслить все, что произошло в бывшей Югославии? Во время этой войны я никак не мог понять, кто кому враги, и уж тем более произнести это вслух, а имена злодеев менялись чуть ли не еженедельно. Если говорить в двух словах, то некогда коммунистическая Югославия силой объединила три несовместимые группы. Хорватские католики отождествляли себя с Западной Европой, православные Сербы были союзниками России на востоке, а боснийские мусульмане искали поддержки на юге у других исламских народов. После крушения коммунизма страна начала распадаться, когда меньшинства взбунтовались против могущественных сербов и их амбициозной идеи «великой Сербии». [2] Среди первых, кто оказал сопротивление, были хорваты. У них не было собственной армии — всего лишь несколько танков, оставшихся со времен Второй мировой войны, и горстки самолетов сельхоз авиации, использовавшихся для обработки посевов. Импровизируя, хорваты научились сбрасывать с этих самолетов на сербские боевые позиции баллоны с пропаном и бойлеры. Чтобы обойти международное эмбарго на поставки оружия, они выпустили из тюрем влиятельный криминалитет, которым дали грузовики денег и предоставили полную свободу действий в поисках черного рынка оружия. В качестве награды, некоторые из этих преступников позже получили высокие правительственные посты. — Прим. авт.

С 1991 по 1995 год солдаты Сербии, унаследовавшей основную часть югославской армии, занимали позиции вокруг Сараево. Этот город расположен на узкой полоске земли между поросшими лесом холмами — идеальный ландшафт для военной осады, и сербы держали его в блокаде в течение четырех варварских лет, что стало самой долгой осадой современности. В среднем на Сараево ежедневно обрушивался дождь из 329 гранат РПГ, снарядов и мин, а в наиболее активные дни это число возрастало в десять раз. Снайперы отстреливали свои цели играючи, словно охотились на уток у пруда: семилетняя девочка-мусульманка; семидесятилетняя бабушка; помогающий раненым медик… За время осады погибли по меньшей мере 11 тысяч гражданских лиц, включая 1600 детей. Когда на кладбищах уже не осталось свободного места, могильщики реквизировали футбольное поле спорткомплекса, построенного к зимним олимпийским играм 1984 года.

И это — в современной Европе, где подобные зверства, по идее, уже никогда не должны были бы повториться. Но они повторились в виде 1443 дней беспрерывных артобстрелов города, оставшегося без электричества, отопления, газа и телефонной связи. Главным источником воды стала пивоварня, которая великодушно открыла свои глубоководные скважины для тех, кто был достаточно смел, чтобы рискнуть отправиться за водой под огнем снайперов.

Большинство зданий в Сараево и по сей день носят на себе шрамы от пуль и шрапнели. Памятные таблички обозначают те места, где снаряды падали в гущу гражданского населения: на этом углу погибли 22 человека; на этой пешеходной улице — 40; на этом продуктовом рынке — 70. Я жил в восстановленном францисканском монастыре, пережившем 42 прямых попадания.

Хотя больше всего зверствами отличались сербы, в той или иной мере виновны были все стороны конфликта, и их лидеров арестовали и судили за военные преступления. Войны, наконец, завершились в 1999 году — отчасти благодаря бомбардировкам авиации НАТО и мирным соглашениям Билла Клинтона. В итоге страна под названием Югославия разделилась на семь независимых государств. При этом самая большая часть территории перешла под контроль Сербии.

Восток и Запад могут сосуществовать на одной и той же улице в Сараево. Если, оказавшись на рынке, вы посмотрите в одну сторону, то не останется сомнений, что очутились в Вене с ее изящными зданиями, луковками куполов церквей и кучей кафе под открытым небом. Но взгляните в другом направлении — и вам покажется, что вы видите Стамбул с его чайными и магазинами специй, у прилавков которых толпятся мусульманские женщины. Совсем неподалеку происходили исторические сражения, остановившие средневековое нашествие мусульман, которые хотели захватить всю Европу, и, безусловно, ни одна из сторон ничего не забыла.

Внешние признаки страданий в Сараево напоминали увиденное мною в Японии: разрушенные здания, покореженные машины, поля надгробий на кладбищах. Но здесь виновниками стали люди. История шатается под тяжестью страданий, причиненных человеческими ненавистью и амбициями. Эта последняя война тысячелетия стала олицетворением эпохи конфликтов и геноцида и одновременно — предвестником нового витка «столкновения цивилизаций» ислама и христианского Запада. Через несколько лет Соединенные Штаты, которые вмешались в балканский конфликт на стороне оказавшихся под ударом мусульман, сами стали жертвой атаки исламских пилотов-экстремистов 11 сентября 2001 года.