Иоанн Кронштадтский - Христианский смысл жизни

По плодам их узнаете их (Мф. 7, 16). Так я узнаю моего Господа (по внутренним явлениям) и Его святое слово, и врага моего и Господнего дьявола, и его коварное, ложное слово. Когда я вкушаю Тело и Кровь Господа или молюсь сердечно, истинно (в духе и истине достоит покланяться), я спокоен и весел; а когда попущу себе хоть на мгновение принять лукавые и хульные помыслы, внушаемые врагом или поддамся хотя мгновенному сердечному неверию во что-либо истинное, мне бывает нехорошо, тяжело, я внезапно лишаюсь сердечного спокойствия и радости. Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком (Ин. 10,10).

В достижении душевного мира и радости состоит главная цель жизни человека на земле и по достижении их истинное счастье его, которого ищут все, но большею частью не теми средствами, какими должно. Мир оставляю вам, мир Мой даю вам (Ин. 14, 27). Но молитва, с верою и сердечным сокрушением совершаемая, доставляет человеку этот мир и эту радость (это – опыт); значит, молитва ведет человека к истинному счастью, и, значит, когда ты достиг этого, ты достиг цели своей жизни, той Божественной тишины, в которой живут небожители – святые Ангелы и святые Божии люди. Впрочем, постоянной, глубокой тишины, ничем не возмущаемой, тебе не достигнуть на земле. Есть хитрые и злобные враги всякого мира, которые всячески будут стараться лишить тебя мира. Не отчаивайся, но борись в надежде на Господа, Который Сам есть Мир наш. Полюби молитву от всей души: и мир в сердце твоем не будет только редким гостем, а постоянным твоим обитателем.

Бога мы не видим, но ощущаем Его в Его действиях на нашу душу, например, во время молитвы – так, что свидетельства внешних чувств в своей области ниже по своей достоверности, этого душевного ощущения. Например, зрачок глаза или слуховые органы как вещество немощное и само по себе мертвое, конечно, весьма ограничены в своих действиях и служат только, обыкновенно, для зрения вещества – и то не всякого, а другие только для ощущения сотрясения тел, также не всякого: есть вещи, которые по ничтожному своему объему или по отдаленности незримы, и есть сотрясения, которые по своей слабости или ничтожности не ощущаемы слухом; иногда они меня вводят даже в обман. А ощущения души так достоверны, как достоверно то, что я живу и чувствую; да притом душа имеет у себя в услужении и все чувства внешние и может по произволу или изощрять, или притуплять их. Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит (Ин. 3, 8). И так, вот крепкое основание для моей веры в Бога после Святого Писания: я ощущаю в себе Бога. Мы придем к нему и обитель у него сотворим (Ин. 14,23). Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? (1 Кор. 3, 16). Что значит чувство радости, когда мы высказываем вслух кого-нибудь или даже только сами в себе мыслим и чувствуем какую-либо высокую истину? Что значит чувство радости по совершении добра, при виде прекрасного? Значит то, что человек предназначен жить истиною, добром и красотою – чрез созерцание их в Боге и Его делах – и переводить их в свою душу, в свою жизнь. Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5, 48).

Из свойства греха, из его жестокого, тиранского владычества узнай, каков он; равно из свойства добродетели (всякой доброй мысли, доброго чувства, доброго дела), из ее кроткого, радующего владычества над душою узнай, какова она; а узнав, избери то, что по самому опыту очевидно имеет полное превосходство или, лучше, не идет и в сравнение по причине совершенной противоположности.

Если люди не воспевают Господа, то воспевают Его, все дела Его – на небе и на земле. Если они умолкнут, то камни возопиют (Лк. 19, 40). Поэтому Церковь часто как бы за недостатком разумных, достойных певцов славы Божией на земле взывает к делам Божиим: «вся дела Господня, Господа пойте и превозносите во вся веки» (Воскресный канон, глас 7, песнь 8).

Чтобы сердце наше искренно и пламенно обратилось к Богу, для этого нужно иногда растерзать его каким-нибудь горем; а без того оно больше лукаво и холодно. Как нива тогда только хорошо взращивает семена, когда она удобрена, и хорошо взрыта, и взборождена, так и сердце наше тогда только приносит плод истинной молитвы и добрых дел, когда оно удобрено чтением Слова Божия, или Писаний святых отцов, или собственными душеспасительными размышлениями, также трудом телесным, или растерзано каким-либо горем (взято из опыта).

Во всем своем поведении, и особенно в молитве к Богу, старайся сделаться совершенно искренним, простосердечным и доверчивым сыном по отношению к Богу. Имей Его в мыслях и в сердце и взирай на Него так, как бы Он находился по правую руку твою. Малейшее лукавство или притворство сердца, сомнение о богопреданных истинах, также расслабление и леность гони прочь от себя. В усердии не ослабевайте; духом пламенейте; Господу служите (Рим. 12, 11). Ни одно слово на молитве и во всей жизни да не вылетает из уст твоих без ведома твоего сердца и без ясного сознания. Сыновняя любовь, доверчивость и искренность в молитве и во всей жизни есть величайшая, благоприятнейшая жертва человека Богу. Сын мой! отдай сердце твое мне (Притч. 23, 26). Этого и хочет от нас вера Христова; этого-то и требует от нас Евангелие. Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18, 3). Отчего Спаситель удивлялся простосердечной, искренней вере, например, в сотнике и хананеянке? Оттого, что она была редкость в людях, между тем как ее-то Он и искал. Вспомним, как часто Он требовал веры от больных как условия для исцеления недугов душевных и телесных. Человек пал от лукавой недоверчивости к Богу, то есть отпечатлел в своей душе свойство самого дьявола; приближение его к Богу поэтому должно быть непременно только чрез веру, чрез искреннюю доверчивость всему Божественному, всему домостроительству нашего спасения. Будь прост и незлобив как дитя; веруй, чему повелевает веровать Церковь, и спасешься. Благодатью вы спасены через веру (Еф. 2,8).

Если молитва твоя не питательна для души твоей, то значит, что она недостойная, неблагоустроенная молитва. Молитва, как пища тело, должна питать душу, утолять алчбу [39] Голод. души, успокаивать, радовать ее. Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф. 11,28). А чтобы она была питательна, для этого нужно очень немного: именно, как указано выше, искренняя простосердечная вера в Бога, что Он находится непременно при тебе и с благостью, Ему свойственною, всегда слушает твою искреннюю молитву; нужно также живое чувство совершенной зависимости нашей от Бога во всех потребностях жизни, духовных и телесных, и сердечное желание иметь то, о чем молимся. Человек – дитя у Бога; он ничего не имеет своего по природе. Что ты имеешь, чего бы не получил? (1 Кор. 4, 7). Все от Бога, и Бог всегда готов нам даровать необходимые блага, только бы были с нашей стороны показанные выше условия доброй молитвы, то есть Господь Бог ничего больше не требует от нас в молитве, кроме того, чего потребовал бы и отец от своего сына, просящего у отца какой-нибудь важной и ценной вещи. Но кто не замечает, что этих-то необходимых условий большею частью мы и не выполняем на молитве, а оттого лишаем себя, как лукавые и ленивые дети, милостей Божиих? Скажешь, для чего просить у Бога? Для твоей пользы, чтобы ты знал, от кого все получаешь. А лживое непостоянное сердце наше всегда готово твердить нам, что мы все имеем от себя, от своего благоприобретения, от своих сил. Пред людьми, когда мы просим у них милостей, бываем большею частью смиренны и искренни, доверчивы, иногда со слезами на глазах просим у них милости. А когда станем перед лицом Божиим, то часто бываем и холодны, и неискренни, и недоверчивы. Что это за странность? Отчего мы так неверны Богу? О, маловерие! о, неверие! о, двоедушие! Оттого-то Бог часто не внемлет нашим холодным, двоедушным молитвам. Оттого-то вере предоставлено все получать. И справедливо! Да не думает такой человек получить что-нибудь от Господа. Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих (Иак. 1, 7–8). И все, чего ни попросите в молитве с верою, получите (Мф. 21, 22).