Ефрем Сирин - Псалтирь преподобного Ефрема Сирина

Он скажет нам: для вас Я воплотился, для вас видимо ходил по земле, за вас биен был, за вас заушаем, за вас распят, вознесенный на древе, за вас, земнородных, напоен оцтом, чтобы вас сделать святыми и небесными, Царство Мое даровал вам, всех вас наименовал Своими братиями и ниспослал вам Духа Святого. Что мог бы Я сделать еще более всего этого и не сделал для того, чтобы спасти вас?! Не хочу только делать принуждения произволению, чтобы спасение ваше не стало делом необходимости непроизвольной.

Скажите, грешники, смертные по естеству, что претерпели вы ради Меня, Владыки вашего, за вас пострадавшего?

Приидите же все вкупе, поклонимся Ему, восплачемся пред создавшим нас Господом и скажем: что род грешных воздаст Тебе, непостижимому, благому и милосердому Богу? Ты, всю вселенную просветивший благодатию, просвети и очи сердца нашего, чтобы возлюбить нам Тебя, Владыко, и с любовию исполнять всегда святую волю Твою.

Вот чаша страшной Твоей Крови, исполненная света и жизни. Даруй нам разумение и просвещение, чтобы с любовию и святынею веры приступили мы к ней, и была она нам в оставление грехов, а не в осуждение.

Страшно пришествие смерти людям страстным, грешным и слабым, не старавшимся жить непорочно в этом суетном мире.

Делатели и совершенные подвижники радуются в час разлучения. Имея у себя пред очами великий труд подвижничества своего, бдений, постов, поклонов, молитв, слез, вретищ, души их ликуют, что призываются они из тела своего войти в покой.

Но разлучение с жизнию сею крайне опечаливает грешника, который видит у себя пред очами свое нерадение с горькими плодами его. Какое раскаяние обымет тогда сердце нерадевшаго здесь о спасении своем!

Увы, душа моя, увы, для чего нерадишь ты о жизни своей! Внезапно будет призвание твое, – что же будешь делать там, быв нерадивою здесь? Что будешь делать пред престолом праведного Судии? Как это враг окрадывает тебя, и ты не разумеешь сего? Как это враг похищает у тебя небесное богатство, и ты, рассеянная, не знаешь того? Помилуй меня, долготерпеливый Сыне Божий и безгрешный Христе! Даруй мне, Спаситель мой, помышление о будущей жизни, чтоб исполнял я волю Твою. Хотя в старости соделай меня содейственником благодати Твоей, чтобы хоть концом добрым завершить мне недобрую жизнь.

Как я, нерадивый, предстану страшному престолу? Как я, нетерпеливый и бесполезный, вступлю в сообщество принесших здесь плод праведности? По каким чертам меня признают, когда в небесных ложах святые и праведные узнают друг друга по делам своим?

Нет, нечего себе льстить! Праведные, целомудренные, смиренные будут ходить во свете неприступном, а грешные, беззаботно живущие в угоду себе, как я, – в вечном и неугасимом огне.

Отрезвись же, душа моя, и молись со слезами. Возопи от всего сердца своего, чтобы кончина застигла тебя обратившеюся и доброе положившею начало.

Молитвами Пречистой Владычицы нашей Богородицы и всех святых Твоих даруй нам сие, Господи, яко благословен еси во веки.

Дни текут и улетают, часы бегут и не останавливаются, в стремительном течении времени мир приближается к концу своему.

Ни один день не дозволяет другому идти с ним вместе; ни один час не ждет другого, чтобы лететь заодно. Как воду невозможно удержать и остановить перстами, так не остается неподвижною и жизнь рожденного от жены.

Взвешена и измерена жизнь всякого вступающего в мир, нет ему ни средств, ни возможности переступить за назначенный предел.

Бог определил меру жизни человека, и эту определенную меру дни делят на части. Каждый день, незаметно для тебя, берет свою часть из жизни твоей, и каждый час с своею частицей неудержимо бежит путем своим. Дни разоряют жизнь твою, часы подламывают здание ее, и ты спешишь к своему концу, потому что ты – пар.

Дни и часы, как тати и хищники, окрадывают и расхищают тебя, – нить жизни твоей постепенно отрывается и сокращается. Дни предают погребению жизнь твою, часы кладут ее во гроб, а вместе со днями и часами исчезает на земле и жизнь твоя.

Жизнь, которую живешь ты сегодня, уходит и улетает с концом этого же дня, потому что каждый день берет свою часть из твоей жизни и с нею уходит. Каждый день предает погребению свою часть, каждый час кладет во гроб свою долю, и в быстром полете времени они уходят, исчезают и обращаются в ничто.

Как спешно текут дни, так быстро пролетает и жизнь; нет ей возможности остановиться и стать на одном месте. Если солнце станет в высоте и луна будет задержана в течении своем, то может остановиться и время, определенное для жизни твоей, – может перестать стремиться к концу.

Бог милосердый дает просимое нами не молитвы ради нашей, но питает нас по собственным Своим щедротам, потому что сотворил нас.

Всепревышающее Величие неиспрошенного нами даровало нам Сына Своего, Который ради нас явился в мир и, хотя не просили мы Его, принес Себя в жертву для нашего спасения.

Ибо кто упросил Отца, чтобы Сына Своего предал Он на крестную смерть? Или кто умолил Сына, чтоб умер Он за грешников?

Кому из праведников приходило на мысль просить Отца, чтоб предал Он Сына Своего за беззаконных?

Подлинно неслыханное это дело, и на мысль никому не приходило оно.

Отец предал Сына Своего на крестную смерть, и смертию Его грешники приобрели себе жизнь. А если отдал Он величайшее Свое сокровище, то просящим от такого Человеколюбца воспрепятствует ли что получить все, в чем только имеют нужду?

Итак, будем просить Его, потому что Он дает; будем объявлять пред Ним желания свои, потому что не отказывает Он; будем умолять Его, потому что желает Он всеми способами удовлетворять нашим нуждам.

Но по правде Своей ожидает Он, чтобы молитва наша предстала дверям Его, и сею молитвою примирена была правда со всеми грешниками.

Если бы благость без молитвы прощала преступления, то нарушилась бы правда и никто не помышлял бы о ней.

Человечество более и более предавалось бы нечестию, потому что Судия не употребляет вразумляющего жезла. Каждый с радостию продолжал бы грешить, потому что никто не вразумляет его.

Та же благость, столько для нас полезная, обратилась бы во вред, потому что давала бы повод грешникам более и более умножать число грехов своих.

А теперь и то в мире, что правда побуждается к наказанию, есть дело благости, ибо грешник для того приводится в содрогание, чтобы перестал грешить и пришел в сердечное сокрушение, потому что сам на себя навлек наказание. И таким образом грешник, хотя на малое время, оставляет неправды свои и старается испросить себе оставление грехов.