Мария Жемчужникова - Воспоминания о московском антропософском обществе

Скоро, тоже весной 1917 года, судьба послала мне и второй. Появилась афиша: Андрей Белый читает лекцию "Жезл Аарона" [10] 24 января 1917 г. Белый читал публичную лекцию "Жезл Аарона (О слове и поэзии)" в Малом зале Консерватории. Она была опубликована в том же году в первом сборнике СКИФЫ. . В программе не было ничего связанного с антропософией. Я и не знала тогда, что А.Белый антропософ. Говорилось лишь, что лектор расскажет о новом, им разработанном методе анализа стихосложения, помогающем уяснять поэтический смысл стиха. С другой моей подружкой Надей Вольпин, для которой вопросы стиховедения были особенно близки (она и сама писала неплохие стихи) [11] Одно стихотворение Н.Д. Вольпин (р. 1900) опубликовано в кн . ПОЭТЫ НАШИХ ДНЕЙ (М., 1924). Впоследствии она переводила с белорусского, идиш (Маркиш), литовского и туркменского. 12 мая 1924 г. она родила сына, Александра, от Есенина. , мы решили пойти послушать известного поэта (помнится — в Малом зале Консерватории).

Лекция была блестяща, увлекательна, по-новому открывала поэзию стиха. Мы обе были в восторге и от лекции, и от лектора. Но многое, особенно по части техники нового метода, оставалось неясным. И мы решили написать А.Белому письмо с просьбой указать, где можно узнать подробней об этом методе. Обратный адрес указали мой. И через несколько дней — звонок. Горничная докладывает: "Вас, барышня, спрашивают". Выхожу — Боже! Андрей Белый, сам, самолично. Сияющие глаза, очаровательная улыбка, весь обвешан пакетиками, даже на пуговице пальто болтается покупочка на веревочке! Все это я увидела, а не догадалась даже пригласить из передней в гостиную! (уж и ругала меня мама за это невежество, когда пришла). Но я просто остолбенела. Он говорит: "Я получил Ваше письмо, но, к сожалению, никакой литературы указать не могу. Ведь я сам только что разработал этот метод и сам еще нигде о нем не писал. Но вот на следующей неделе я повторю свой доклад в доме моих друзей. Если Вам интересно — приходите, вот моя карточка и адрес, где я буду читать". Я только "спасибо" смогла пробормотать, но эти удивительные глаза уже не с эстрады, а совсем близко увидела.

Надежда Николаевна, посмотрев карточку: "Да ведь ты прямо на верхушку антропософии попала! Написано — квартира Григоровых, а Григоров — председатель Антропософского общества. Да и Андрей Белый — антропософ, ученик Штейнера, недавно приехал, прямо от него!" [12] Белый Андрей (псевд. Бориса Николаевича Бугаева, 1880–1934) — "Философ, ученый, поэт, математик, писатель и мистик — уживались в нем, объединяясь в образе устремленного, проницательно-страстного человека мыслителя" (М.А. Чехов . ЖИЗНЬ И ВСТРЕЧИ. — "Новый журнал", IX, 1944, с.5). Самый знаменитый из русских учеников Р.Штейнера. В "исповеди" ПОЧЕМУ Я СТАЛ СИМВОЛИСТОМ И ПОЧЕМУ Я НЕ ПЕРЕСТАЛ ИМ БЫТЬ ВО ВСЕХ ФАЗАХ МОЕГО ИДЕЙНОГО И ХУДОЖЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ (1928, опубл. в 1982, изд. "Ardis") Белый писал: "Считаю началом своей антропософской общественности мое появление в Мюнхене в июле 1912 года" (с.86). Он провел 1913-16 гг. в Дорнахе, откуда уехал в июле 1916 г., когда был призван в армию.

И, как на грех, Надя Вольпин куда-то уехала, надо было идти одной. Трусила я ужасно! Но отступать, конечно, не собиралась. По наивности я пришла ровно в назначенный час, и оказалась первой. Вышла Надежда Афанасьевна Григорова13, очень любезно меня приняла, но все-таки, пока собирался народ, я чувствовала себя совсем дурочкой. Ободрилась, увидев знакомое лицо: философ Лев Шестов. Я тогда не читала ни одной его строчки, а знала — Танин папа: его дочь Таня Березовская училась со мной в гимназии, и я, бывая у них, видела и его14. Совсем обрадовалась, когда явился хороший знакомый Надежды Николаевны, профессор математики Иван Иванович Жегалкин [15] Жегалкин, Иван Иванович (1869–1947) — математик, проф. Моск. ун-та. . Усевшись рядом с ним, я обрела достаточное душевное равновесие, чтобы воспринимать окружающее. К сожалению, за исключением двух упомянутых лиц, я не могу назвать никого из присутствующих. Я никого не знала, но весь их вид, поведение, а главное — та беседа, которая завязалась после доклада, подтверждали: да, это те самые "сливки", о которых говорила Надежда Николаевна (теперь говорят "элита", тогда говорили проще — "сливки").

Доклад был как откровение. Для меня это был вход в мир поэзии. Я почувствовала — до чего мое отношение к стихам до сих пор было просто ребяческим. Теперь этот мир ожил, заговорил, затанцевал — и тютчевский "Фонтан", и пушкинское "Я помню чудное мгновенье", и лермонтовская "Русалка", и другие… Распахнулись жесткие створки стихотворных форм и ожили высокие "Поэтические Смыслы". Живые танцующие образы двигались вокруг тоже танцующей фигуры лектора, слетали с его жестикулирующих рук, звучали в произносимых им стихах.

В совершенном упоении шла я домой с Кудринской на Пречистенку по длиннейшему Трубниковскому переулку, совершенно темному, но в душе горел яркий свет. "Да, вот он, настоящий духовный мир. Он только что недавно открыл мне свою силу в мыслях, действующих во мне, теперь он открывается в своих собственных существах, в нем обитающих. Да, вот истина, которой можно не просто интересоваться, но на которой можно утвердиться".

И возникло совершенно четкое решение: да, именно к этим людям мне надо идти — в Антропософское Общество!

Это решение я и осуществила осенью того же 1917 года одновременно с поступлением на юридический факультет Московского университета.

Общество помещалось тогда в Полуэктовом переулке (ныне пер. Сеченова) на Пречистенке, дом 5, во дворе. Было оживленно, многие приходили, уходили, толпились у стола библиотеки, смотрели книги, с ними беседовали, отвечали на вопросы. Я обратилась к Борису Павловичу Григорову [16] Григоров, Борис Павлович (1883–1945) — по профессии экономист, член кружка "Молодой Мусагет", где Белый вел курсы в 1910 г. Принимал участие в строительстве Гетеанума. Один из основателей Р.А.О. и его председатель вначале. В своем "автобиографическом письме" Иванову-Разумнику (1927), Белый пишет: "/…/ возникает Б.П. Григоров, возникает Московская группа, дорнахский антропософский Коллектив, вынашиваются "зерна" в душе будущей "антропософской молодежи" (2-ая и 3-ья волна антропософии)". "Cahiers du Monde Russe et Sovie-nque", 1–2, vol.XV, Janvier-Juin, 1974, p.70). См. также письмо Белого Асе Тургеневой от 11 ноября 1921 г.: "А О-во полно теперь жизнью, произошли решительные перемены. Григорова дружески попросили уйти из председателей, после чего он поднял "бунт". Но эта мучительная операция была необходима давно. О-во теперь состоит из председателя (Трапезников), членов Совета (Петровский, Алексей Нас. Сабашников) и Vorstand'a, в который входила группа (я, Сизов, Столяров, К Н. Васильева, М.В.Сабашникова /…/). Есть два вводительных кружка (Григоровский и Столяровскнй)". (ВОЗДУШНЫЕ ПУТИ, V, 1967, с.309). О семейном архиве Григоровых см. "Записки отдела рукописей ГБЛ", вып. 34 (1973), с.166. , которого я уже видела на том памятном докладе А.Белого. У меня не было заготовлено никаких своих вопросов по существу антропософии, я только сказала, что интересуюсь антропософией. Борис Павлович сказал, что в таком случае я могу записаться в кружок по изучению книги Штейнера "Теософия" [17] THEOSOPHIE. EINFUHRUNG IN UBERSINNLICHE WELTERKENNTNIS UND MENSCHENBESTIMMUNG (1904). Русское изд. — СПб, 1910. , который он сам будет вести. Я могу также записаться в библиотеку Общества и получать книги. Конечно, я сделала и то и другое. Скоро начались занятия.