Дмитрий Шишкин - Возвращение красоты

Примерно через полгода такого воздержания со мной стали происходить странные вещи. Как бы это объяснить получше…

Понимаете, все эротические ощущения во мне обострились до какого-то почти немыслимого предела, так что я стал чувствовать и угадывать тончайшие нюансы чувственных переживаний находившихся рядом девушек и женщин, причем даже и вовсе незнакомых. Я то и дело натыкался на прямые и косвенные подтверждения правильности моих ощущений и выводов, и это день за днем превращало мою жизнь в какую-то нестерпимую, безысходную муку.

Ко всему прочему, во время утреннего чтения Маха-мантры со мной стало твориться что-то невообразимое… Я как будто уносился в невидимый, но реальный мир эротических грез и фантазий, становился свидетелем и участником какого-то вселенского чувственного восторга, экстаза. Передо мной являлись, манили, подобно дорогим тончайшим духам, ярчайшие образы, настолько осязаемые и живые, что я просто не в состоянии был справиться с их очарованием, как ни старался. Более того, чем внимательнее я вслушивался в слова Маха-мантры, чем прилежнее «молился», тем сильнее становилось влечение и ярче пленявшие меня образы…

В конце концов, не находя объяснений происходящему, в полной растерянности я потянулся к авторитетной дореволюционной энциклопедии Брокгауза и Ефрона. То, что я там прочел, заставило меня в равной степени и изумиться, и призадуматься. В энциклопедии было написано:

«Являясь в народном культе преимущественно божеством эротического характера, Кришна в религиозно-философской поэме «Бхагавад-гита» отождествляется с верховным существом, воплощенным в человеческом виде».

Ну что тут добавить… Как говорил один мой знакомый: «Вот те нате, с под кровати!»…

Очень скоро я покинул Общество сознания Кришны, благополучно возвратившись в привычный мир «презренных карми»…

Меня занесло в Удмуртию. Кто бы мог подумать! Ижевск — громадный промышленный город, очень странный для южного провинциала. Здесь по утрам поднимаются в небо пугающие столбы разноцветных дымов, снега так много, что от скамеек на остановках в декабре остаются торчать одни спинки, люди ходят на работу в валенках, а морозы бывают такие, что замерзает какая-то пленка в глазах и становится трудно смотреть. Здесь делают лучший в мире автомат, а на окраине люди живут в покосившихся бревенчатых избах, и бабы, замотанные в шали, носят коромыслами воду…

Я валяюсь вечером на диване и смотрю телек. И вот местная новость: в городе объявился китайский учитель гимнастики цигун. Настоящий учитель! А для меня в то время китайская философия была просто эталоном мудрости: «И я, и ты — все мы лишь сон, и то, что я называю тебя сном, — это тоже сон…». Вот бы увидеться, но где там… Город с населением больше полумиллиона человек! Я помаялся маленько да и перестал.

И вот на следующий день еду в автобусе — обычном маршрутном «Икарусе», двойном, с таким гармошечным тамбуром. Висну лениво на поручне и смотрю в окно. Рядом маячит физиономия знакомая, «не наша», но где-то я ее видел… Хозяин физиономии сошел на остановке и физиономию унес. Автобус тронулся, и тут меня осеняет: да это же китаец! Тот самый — Ян Хен Ли! Благо, следующая остановка оказалась недалеко. Я выскочил и побежал назад. Стал выведывать у прохожих: не видали ли они здесь китайца. И вот чудо — один из них указал на общагу местного университета. Я прибежал на проходную, допросил вахтершу и уже через минуту сидел в комнате Ян Хен Ли.

Вот так фокус!

Он из города Фучжоу — маленький пожилой китаец с лунатической походкой и плавными движениями. Изучает русский язык и здесь как раз по поводу усовершенствования… переводит на китайский русские народные сказки. Такой вот симпатичный китаец. Да еще и учитель цигуна древней школы Лянь Хуа. Ну надо же! Он мне сразу показался таким — с огоньком — китайским фонариком. Смотрит лукаво и пристально в глаза и рассказывает, что китайский язык очень музыкальный и от интонации может меняться смысл. Вот, например, иероглиф «Ма» — он произносит его как-то особенно — это «мама», а так — еще одна интонация, и смотрит уж прямо с хитринкой — «конопля». Такой вот сложный иероглиф. Конопля — мать родная! Прозорливый китаец — точно. Он предлагает мне прилечь на диванчик, закрыть глаза и расслабиться. Сейчас он будет меня «просвечивать», проводить диагностику. Для этого он складывает «пистолетом» указательный и средний палец и водит их над какими-то ему одному известными меридианами. Какой у меня оказался диагноз — убей, не помню, из чего можно заключить, что диагноза не было. Но зато запомнилось другое. Я лежу с закрытыми глазами, в голове темнота, и вдруг вспыхивает в уме круг, а в нем иероглиф. Иероглиф не исчезает, так что я его могу не торопясь рассмотреть и даже запомнить. Когда Хен Ли закончил свои манипуляции, я у него прямо спросил: есть ли такой иероглиф? — и нарисовал то, что увидел. Оказалось, такой иероглиф есть, и означает он «шерсть». Ну, шерсть и шерсть, а к чему это — я так и не понял, а Хен Ли не объяснил. В общем, я решил податься в ученики к мастеру. Пусть вяжет из меня кардиган…

Я так воодушевился, что даже решил изучать китайский язык. Приходил с тетрадкой и ручкой в школу, где Хен Ли практиковался, и он в пустом классе на доске писал мелом иероглифы, которые я не то чтобы списывал, а смалевывал прилежно и бессознательно в тетрадь, как двоечник формулы из тетради отличника. Ну китайская грамота, что тут скажешь…

Но вот наконец учитель пригласил меня на «главные» занятия. Проходили они в одном из залов того же университета.

Ян Хен Ли стал растолковывать, что к чему. Оказалось, все дело в том, что мы ужасно засорены дурными ци. Отсюда всевозможные нестроения в жизни, а также душевные и телесные болезни, да и вообще… Словом, надо привлечь к себе настоящуюэнергию, настоящий дух. Ну что сказать — звучит убедительно, кто же с этим поспорит. Надо так надо.

Существует в практике этой школы два вида медитации: статическая и динамическая. Статическая — это когда ты сидишь сусликом, сложив на коленях руки, и из тебя с отрыжкой (sic!) выходят дурные ци, но это скучновато немного. А вот динамическая медитация оказалась куда любопытнее. Нужно было встать в расслабленном состоянии на полусогнутых ногах и, выполняя определенные движения, повторять формулу: «Джень ци шан шень, джень шень гуан шень…», что означает: «Настоящая энергия появилась во мне, настоящий дух проходит через мое тело…». Потом нужно было округлить руки таким образом, как будто ты держишь перед пупом шар, и ждать. Настоящая энергия должна была себя проявить помимо твоей воли, нужно было только ей полностью довериться. «Делай то, что тебе захочется» — так объяснил мне Хен Ли на своем ломаном русском. Но в первый раз что-то у меня не заладилось. Я стоял битый час, держал во всю ивановскую воображаемый «шар», но ничего ровным счетом не чувствовал и не хотел. Так не солоно хлебавши и поплелся домой…