Владимир Легойда - Мешают ли джинсы спасению. Опыт современной апологетики

Теперь я хочу поговорить о не совсем простой вещи. Всякому понятно, что священник – пьяница, развратник или вор – не аргумент против Церкви, так же как взяточник – секретарь райкома не был аргументом против КПСС. Но вот повторяющиеся факты, системность пороков – это уже аргумент против организации. Что мы знаем о современной РПЦ? Из хорошего – ее благотворительную деятельность. А из плохого? Целую кучу разного! Торговля табаком и водкой, выброшенные на улицу книги, суды с музеями, которые в коммунистические времена сохраняли церковное имущество.

За последнее время к этому добавились и попытки выселить обычные детсады и создать на их месте сады православные; попытки протащить в государственную светскую школу Закон Божий, маскируемый под историю религий. Заметна и борьба с преподаванием сексологии в школе, доходящей до борьбы с преподаванием физиологии. При этом законы России для клерикалов ничего не значат.

Приведу пару примеров. Вы, может быть, помните истеричную кампанию против демонстрации фильма «Последнее искушение Христа». Кстати, по-моему, фильм был не антихристианский, просто скучный. Но вот как с ним боролись? Казалось бы, самое простое средство – обратиться к своей пастве и призвать ее не смотреть этот вредный фильм. Но на самом деле в некоторых районах во время демонстрации этого фильма по телевидению клерикалы выключили электричество… Вскоре после этого, кажется, по 6-му каналу была передача, где поп, мулла и раввин отвечали на вопросы зрителей. Вопрос о выключенном электричестве был задан как раз священнику. Я думал, он ответит, что во всякой организации бывают экстремисты, и церковь за их действия ответственности не несет. Но поп полностью одобрил действия этих людей. Сказал, что они правильно сделали, помешав показу этого «богохульного фильма». Ему и в голову не пришло, что это нарушило права людей, живущих в районе. И не только право смотреть любые телепередачи (а не один лишь этот фильм), но и все другие права, связанные с использованием электричества, в том числе с правом на жизнь. Я не знаю, сколько людей застряло в остановившихся лифтах, были ли среди них сотрудники «скорой помощи», спешившие к больному, во всяком случае, такое могло быть, но это не остановило руку клерикалов на рубильнике. А священник их одобрил. Вообще дикость клерикалов границ не знает. Чего только стоит их отказ получать индивидуальный налоговый номер под предлогом того, что в нем может быть комбинация цифр – 666.

К сожалению, административные и правоохранительные органы России – МВД, прокуратура – ведут себя как подголоски клерикалов. Это особенно проявилось в деле выставки «Осторожно: религия» в Сахаровском музее. Сразу скажу, что я против издевательства над тем, что дорого людям, в том числе над иконами. Я не был на выставке. Если ее экспонаты оскорбляли верующих, то я их не одобряю и считаю, что религиозные люди могли бы выразить свой протест каким-нибудь законным способом, например пикетированием выставки. Однако если даже устроители выставки и виноваты, то вина их только моральная, а перед законом они не виноваты. Вот те, кто выставку разгромил, испортил ее экспонаты, – виноваты перед законом. Прокуратура же все поставила с ног на голову, прекратив дело против тех, кто разорил выставку, и возбудив дело против работников музея Сахарова. Да еще предъявив обвинения в разжигании межрелигиозной и межнациональной розни.

Может быть, эти экспонаты и были оскорбительны для РПЦ (я видел только фотоматериалы), но уж вражду к ней они точно не разжигали. Что же до вражды межнациональной, то тут следует обратить внимание на любимый трюк клерикалов – смешение религиозных и национальных проблем. Клерикалы пытаются говорить не от лица верующих своей конфессии, а от всей нашей нации, всего народа. Поэтому во время переписи населения основные церкви были против внесения вопроса о вероисповедании – он сразу бы разрушил миф о высоком проценте верующих среди населения.

Не затягивая разговор и не множа примеры, можно сказать: если адепты учения (верующие) и его служители все время ведут себя как дикари и негодяи, то и само учение неладно. Но тут я слышу голос моего молодого друга Ильи Егорова и других моих верующих друзей: «Иосиф, брось ты цепляться к мелочам! Церковники еще не вся Церковь, а Церковь не вся религия! Важно не это». Я никогда не говорил с моими верующими друзьями на эту тему – не хотел их смущать и обижать. Но теперь позволю себе задать эти острые вопросы. Вы, как и я, не верите в дедушку на облаках, который пять тысяч лет назад сказал: «Да будет свет!»? Вы, как и я, знаете о миллионах лет эволюции жизни? Вы считаете, что не в церковной процедуре дело? Что она не важна? В чем же тогда дело? Что важно? Ядро иудейско-христианской этики? Но ведь в главных чертах эта этика и дохристианская, и доиудейская. Она – общечеловеческая!

Где тогда граница между религиозными и нерелигиозными хорошими людьми? Выходит, их отличает лишь то, что религиозные верят в нелепицы (но не во все?). И тогда еще вопрос: «Признает ли церковь их своими членами, если они верят не во всю эту чушь – абсолютно?» В отличие от них, у меня, атеиста, миропонимание непротиворечивое, цельное.

Ради объективности следует ответить на следующие вопросы. Когда религия полезна? Есть люди, которые понимают, как себя надо вести, но внутренних сил заставить себя вести правильно у них нет. Они нуждаются во внешней опоре, и если такой опорой является религия, то она полезна – ведь честный верующий лучше вора-атеиста. Есть также вообще очень хорошие люди, изначально воспитанные в религиозной морали, мотив их поведения – религиозный.

Когда верующему легче, чем атеисту? Религиозный человек верит в «вечную жизнь», в «загробную встречу с близкими и любимыми». Это облегчает его жизнь. Для нас же, атеистов, ушедшие близкие живы только в памяти. Это, правда, не мешает нам мысленно посоветоваться с ними, получить их оценку наших действий 51.

О конце жизни. Одна моя знакомая говорила, что она религиозна потому, что перед смертью атеист превращается в дрожащую протоплазму. Это не факт. Я был с моим отцом до последнего его вздоха – он не боялся. Не знаю, как я себя поведу в мой смертный час, но если мой мозг будет здоров, то я постараюсь, чтобы и моему Васе за меня не было стыдно.

Почему при одинаковом поведении атеист лучше верующего? Это просто – побуждения атеиста чище, красивее. Он не боится загробного наказания и не рассчитывает на загробную награду – он бескорыстен. Вдобавок у атеиста есть еще одно преимущество – он может быть, как и верующий, лжецом, скрягой, преступником, но не может быть сатанистом или сектантом-изувером.