Михаил Белов - Иисус Христос или путешествие одного сознания (Часть 2)

-Зачем ты рвешься в ту Вселенную? Вот же перед тобой полно таких же Вселенных, только запутавшихся в себе и в жизни, потеряв себя. Путешествовать в них не менее интересно и полезно, чем в ту.

Разницы я действительно не видел абсолютно никакой. Что там тешились чувства, что из потенциального человека сделать полноценного. Разве не будешь себя ощущать сверхчеловеком? А это можно делать, тратя то же время, которое уходит на повседневные встречи, на общение на работе. Тем более, если клиенты прислушиваются по долгу твоей работы к твоим словам.

На лице Вадима заиграла игривая улыбка. Он сидел от меня справа. В районе своей селезенки я увидел нечто черное, вроде как грозящее накрыть меня с головой. Это все произошло мгновенно. Я остался уверен, что он хочет закрыть от меня свою душу.

- По моему, я зря все это говорю, - как-то задумчиво начал я, задним умом начиная осознавать, что бессознательно начинаю попадать в точку. Чернота мгновенно исчезла. Исчез и предмет моего осуждения и даже повод, на который я бы мог обидеться. Очистился мой собеседник от желания проиронизировать на мой счет, очистился и я. Даже от обид на его подобные желания.

- Пойдем я тебя провожу, - сказал он. Мы встали и пошли. Его желание, оставленное в его поле, меня бессознательно зарядило на его прочистку. В лифте, прочистив свои эмоции по поводу его отношения ко мне, я опять очистился. В вестибюле мы отошли в сторону с прохода.

- И знаешь, что я хотел тебе еще сказать?

- Что?

- Знаешь, кто будет моей женой?

- Кто?

- Алина.

Он недовольно замялся:

- Знаешь, Миша, я не люблю пустых слов, когда говорится, лишь бы что-то сказать.

- Почему ты думаешь, что они пустые?

- Откуда ты это знаешь?

- Хорошо. Психика - модель Вселенной. Вселенная пребывает одновременно и в вечности и в трех временах. Почему ты думаешь, что я не мог узнать из будущего реальность?

Мои слова его почти убедили. Наполовину растаяли выражения его лица, но элемент какого-то его недовольства сказанным все же присутствовал.

- Да ты не думай. Если это случится, это будет без всякого принуждения как с моей, так с ее и вообще с чьей-либо стороны. Ты ведь не станешь препятствовать ей, если она этого сама захочет. Тут вообще никому об этом не надо думать, т.к. если это суждено, оно сложится само.

- Да ты не переживай, - продолжал я, глядя на его лицо, продолжавшее оставаться чем-то недовольным. - Этого вообще может не случиться. Я ведь в любом случае остаюсь свободным. И подобное (по отношению к Алине) я видел по отношению еще к одному человеку. Энергия, бившая из меня, сметала любые сомнения, и зрелище сомневающегося Вадима в какой-то мере было для меня несуразицей.

- Да ты что, сомневаешься? Ванга сейчас мне передала уникальный опыт лечения людей.

Честно говоря, я сам не мог понять, сам ли я вследствие своих размышлений натолкнулся на то озарение, или меня из параллельных миров к этому кто-то подтолкнул. Вадим принял мои слова без вопросов и эмоций. Я шел домой, заливаемый белой энергией, заливающей мою внутреннюю полость тела откуда-то сверху.

- Завтра у Илюши день рождения. Приходи, если будет время.

- Хорошо. Не обещаю, но по возможности.

На удивление, он не сказал: "Как Иисус".

Идти я не очень хотел. Не знал, надо ли. Желание то появлялось, то исчезало. Но потом вдруг оно пришло однозначно. Я взял гитару, что для наших отношений было необычно, и пошел к Павитрину. В качестве подарка, нарушая правило детской педагогики и свои чувства, я решил Илюше только посвятить песню "Попробуй спеть вместе со мной", а если ему будет обязательно нужен и материальный подарок - пообещать ему принести его после. Увидев меня с гитарой, Вадим остолбенел. Несколько последовавших за тем вопросов проверяли мою прежнюю открытость души и психическую полноценность. Убедившись, что с этим все в порядке, он облегченно выдохнул и пригласил меня в комнату. Там были все свои. Меня пригласили за стол. Трифон Сигизмундович налил стопку вина. От водки я отказался. Оля принесла еды. Когда я перекусил, мне была вручена гитара. Это был мой первый сольный дебют. Я пел так, как выступают на концертах - во весь голос. Он был не прочным, но управляемым. Непрочность его шла от того, что, когда я пел, у меня внутри происходили какие-то перемещения, как будто то вправо, то влево двигались голосовые связки и психические каналы. В покое эти видения сопровождались или, можно сказать, провоцировались движением сознания от одного полушария к другому. Сейчас же мне некогда было созерцать эту картину и бояться, что что-нибудь с психикой произойдет, т.к. все мое внимание было направлено на воспоминание слов песен и интонации голоса. Поэтому я, отбросив все опасения, просто поверил, что ничего плохого не произойдет, что летом делал постоянно.

Перед восстановлением отношений с Павитриным я был подвластен каким-то странным чувствам о своей неготовности выступать в церкви перед прихожанами, и я, сославшись пастору на занятость, сказал, что я на некоторое время перестану ходить в церковь. Психика, проламываясь посередине, лишала меня веры как в себя, так и в говоримое мной. Сейчас, несмотря на непонимание мной настроений Вадима, а им меня во всей полноте, мое мироощущение стало меняться в лучшую сторону. И я, почувствовав в себе силы, пришел в церковь с окончательным решением выступать. После проповеди я, дождавшись, когда пастор освободится о бесед с прихожанами, подошел к нему.

- Саш, я пришел.

-?!

Он посмотрел на меня так, будто у нас вообще не было никакого разговора, а я навязываюсь к нему неизвестно на что.

- Ну и что. Что ты хочешь?

- Как что? Микрофон.

- Ты в своем уме?

Мне показалось, он переигрывал удивление и возмущение моим предложением. Он пошел и позвал своего собрата, бывшего у него правой рукой.

- Ты послушай, что он хочет. Повтори, - повернулся он ко мне.

- Микрофон, - удивленно от такого отношения повторил я.

- Ты в своем уме, парень, - начал убежденно говорить его собрат, которого тоже звали Сашей. - Тебя ведь может поразить на сцене без покаяния. Знаешь, раньше выступаюшему к ногам привязывали веревки с колокольчиками, и когда он падал, его за ноги вытаскивали со сцены.

- С чего бы меня поразило, если в Бога я верю.

- Мало ли что веришь, надо покаяться.

- В чем мне каяться?

- Как в чем? Во всех грехах.

- Мне не в чем каяться. Я чист.

- Как это не в чем. Иисус сказал: "Все согрешили". Он своей кровью искупил все наши грехи, поэтому все должны покаяться перед ним.

- Что касается моих грехов - их я искупил своей кровью. Чужой крови мне не надо. Что же касается веры в Иисуса, то я верю в него и так.

При всем моем желании даже для обмана пастора с целью получения права выступить перед прихожанами, я не смог бы покаяться в своих грехах. Я просто не смог бы проявить неискренности. Как сердце так и грудь мои были сдавлены застывшей болью, которую я уже просто ощущал как одно из чувств, и что позволяло мне говорить только прямо то, что шло из груди.