Фома Аквинский - Сумма теологии. Том X

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1.Кажется, что то, что принадлежит человеческой природе, не может сказываться о Боге. В самом деле, противоположности не могут сказываться об одном и том же. Но то, что принадлежит человеческой природе, противоположно тому, что приличествует Богу, поскольку Бог несотворен, неизменен и вечен, тогда как человеческой природе свойственно быть сотворенной, изменчивой и преходящей. Следовательно, то, что принадлежит человеческой природе, не может сказываться о Боге.

Возражение 2.Далее, атрибуция Богу того, что несовершенно, представляется умалением божественной чести, то есть богохульством. Но человеческой природе свойственно обладать множеством несовершенств, а именно страдать, умирать и т.д. Следовательно, похоже на то, что принадлежащее человеческой природе никоим образом не может сказываться о Боге.

Возражение 3.Далее, быть принятой свойственно человеческой природе, но никак не Богу. Следовательно, то, что принадлежит человеческой природе, не может сказываться о Боге.

Этому противоречатследующие слова Дамаскина: «Бог принял отличия», то есть свойства, «плоти, и потому о Боге говорят, что Он страждет, и о Господе славы, что Он распят» [236] De Fide Orth. III. .

Отвечаю:по этому вопросу мнения несториан и католиков расходятся. Несториане настаивали на разделении сказываемых о Христе слов таким образом, чтобы принадлежащее человеческой природе не сказывалось о Боге, а принадлежащее божественной Природе не сказывалось о Человеке. Поэтому Несторий говорит: «Если кто-либо вознамерится усвоить страдание Слову, да будет анафема». Если же речь идет о словах, приложимых к обеим природам, то, по их мнению, они и сказываются о том, что принадлежит обеим природам, как [например] «Христос» или «Господь». Таким образом, они соглашались с тем, что Христос был рожден Девой и что Он был от вечности; но не соглашались с тем, что Бог был рожден Девой и что Человек был от вечности. Католики же, со своей стороны, утверждали, что слова, сказываемые о Христе как в Его божественной, так и в Его человеческой природе, сказываются равно о Боге и Человеке. Поэтому Кирилл говорит: «Если кто-либо приписывает двум лицам или самобытностям», то есть ипостасям, «те слова, которые находятся в евангельских и апостольских писаниях, или сказаны о Христе священными писателями, или Им самим о Себе, и, кроме того, различает их так, что одни из них приписывает человеку, разумеемому отдельно от Слова Божия, а другие, как богоприличные, одному только Слову, сущему от Бога Отца, да будет анафема». И так это потому, что коль скоро у обеих природ одна ипостась, то эта самая ипостась может быть обозначена именем любой из природ. Так, если мы говорим «Человек» или «Бог», то этим обозначаем ипостась божественной и человеческой природы. Следовательно, о Человеке как об ипостаси божественной Природы может сказываться то, что принадлежит божественной Природе, и о Боге как об ипостаси человеческой природы может сказываться то, что принадлежит человеческой природе.

Однако нужно иметь в виду, что в суждении, в котором что– либо предицируется чем-то другим, рассматривать то, что предицирует предикат, нужно не просто, а совместно с причиной предикации. Так, хотя мы не различаем то, что сказывается о Христе, тем не менее мы различаем то, почему оно сказывается, поскольку то, что принадлежит божественной Природе, сказывается о Христе в Его божественной Природе, а то, что принадлежит человеческой природе, сказывается о Христе в Его человеческой природе. Поэтому Августин говорит: «Мы должны различать, когда Писание говорит об образе Божием, в котором Он равен Отцу, и когда говорит об образе раба, в котором Он меньше Отца» [237] DeTrin. I, 11. , а несколько ниже замечает: «Благоразумный, внимательный и благочестивый читатель сможет различить, что в силу чего и что в соответствии с чем называется» [238] De Trin. I, 13. .

Ответ на возражение 1.Противоположности не могут сказываться об одном и том же в одном и том же отношении, но ничто не препятствует тому, чтобы они сказывались об одном и том же под разными аспектами. И именно так противоположности сказываются о Христе, то есть в отношении не одной и той же, а различных природ.

Ответ на возражение 2.Атрибуция того, что несовершенно, Богу в Его божественной Природе является богохульством, поскольку это будет умалением Его чести. Но в приписывании этого Ему в принятой Им природе нет никакого богохульства. Поэтому в постановлении Эфесского собора сказано: «Бог не пренебрегает ничем, что может послужить спасению человеков. Ибо никакая принятая Им ради нас низость не может повредить ту Природу, которая не может претерпеть никакого вреда, но через делание низкого своим спасает нашу природу. Посему видя, что эти низкие и никчемные вещи, никоим образом не повреждающие божественную Природу, споспешествуют нашему спасению, кто осмелится утверждать, что причиняющее наше спасение может причинить вред Богу?».

Ответ на возражение 3.Быть принятой свойственно человеческой природе не в ее «подлежащем», а как таковой, и таким образом это не приличествует Богу.

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1.Кажется, что то, что принадлежит человеческой природе, может сказываться о божественной Природе. Ведь то, что принадлежит человеческой природе, сказывается о Сыне Божием и Боге. Но Бог есть Его собственная Природа. Следовательно, то, что принадлежит человеческой природе, может сказываться о божественной Природе.

Возражение 2.Далее, плоть принадлежит человеческой природе. Но, как говорит Дамаскин, «согласно с учением блаженных Афанасия и Кирилла мы говорим, что естество Слова воплотилось» [239] De Fide Orth. III. . Следовательно, похоже, что по этой причине то, что принадлежит человеческой природе, может сказываться о божественной Природе.

Возражение 3.Далее, то, что принадлежит божественной Природе, принадлежит человеческой природе Христа, например, знать будущее и обладать силой спасения. Следовательно, похоже, что по этой причине то, что принадлежит человеческой природе, может сказываться о божественной Природе.

Этому противоречатследующие слова Дамаскина: «Говоря о Божестве, мы не приписываем Ему отличий», то есть свойств, «человечества, поскольку не говорим, что Божество подлежит страданию или что Оно сотворено» [240] Ibid. . Но Божество – это божественная Природа. Следовательно, то, что принадлежит человеческой природе, не может сказываться о божественной Природе.