Михаил Саидов - Разговоры, которые меняют жизнь. Техники экспоненциального коучинга

«Бинго», – думаю я. Человеческий дизайн совершенен. Внутри нас уже есть все ответы. Она знает, что ей делать. Как только она забывает о своих карликовых ограничениях, в ней пробуждается исполин.

«Вика, теперь сделаем короткую передышку, и я тебе расскажу о методе невозможного. А пока скажи, тебе понравилась наша игра?»

«Да, я давно не мечтала вот так, оторвавшись от реальности».

«Понимаю. Многие из нас давно так не мечтали. А теперь о методе невозможного. Когда ты говоришь об отрыве от реальности, на самом деле ты хочешь сказать об отрыве от своего прошлого. Наш мозг хочет планировать будущее на основе имеющегося опыта. Идеи, которыми ты со мной поделилась, мне кажутся совершенно реальными и реализуемыми, но поскольку твой опыт и мышление другие, то тебе пока они кажутся мечтами. Мозг хочет устраивать тебе день сурка, потому что его единственная задача – это сохранить тебе жизнь, пока ты не передашь свои гены дальше. Твой мозг знает: если ты дожила до этого дня, значит, твое предыдущее мышление было эффективным и тебе нельзя его менять. Но наш мозг не понимает, что жизнь изменилась. Внешних угроз нашим генам почти нет, и тебе нужна не старая программа выживания, а новая программа процветания. Тебе нужны не тысячи старых историй, которые управляют твоей жизнью, а одна новая, которая выведет тебя на иной уровень жизни. Метод невозможности – это метод постановки целей, который я адаптировал, работая со своим коучем Брук Кастийо. Самые желанные цели нам кажутся невозможными, потому что они не достижимы с позиции нашего прошлого. Если же ты хочешь шагнуть в новую жизнь, тебе придется думать о себе из будущего. Пока все понятно?»

«Не знаю, куда ты ведешь, но пока все ясно».

«Хорошо. Теперь расскажи мне, почему новостная платформа попала в нереальные мечты?»

«Кто я, чтобы у меня это получилось? У меня нет опыта. Я никогда не работала в новостном агентстве, и никто не будет читать то, что я пишу. Я также не понимаю, как на этом можно хоть что-то заработать. Если мы будем снимать квартиру, то мне нужно как можно скорее начать хорошо зарабатывать».

«Если я дам тебе систему, которая манифестирует эту мечту для тебя и будет приносить хороший доход, ты захочешь попробовать?»

«Звучит как волшебная кнопка».

«Я тебе гарантирую, что сработает, но есть один нюанс. Путь будет непростым. Цена, которую ты заплатишь, – это дискомфорт, пока не дойдешь до конца. Дискомфорт будет вызываться твоими мыслями. Твой внутренний голос будет постоянно шептать тебе: ты не знаешь, ты не сможешь, у тебя не получится. Ты захочешь сдаться. До конца по этому пути доходят только герои. Прежде чем я поделюсь системой, я хочу тебя спросить: внутри тебя есть герой? Ответь честно. Принимается любой ответ. Внутри тебя есть герой, чтобы построить то, о чем ты мечтаешь?»

Она молчит и просто смотрит на меня. Потом ее глаза краснеют и наполняются слезами.

Это застает меня врасплох. Я не понимаю, что вызвало такую реакцию.

«О чем ты думаешь, Вика?»

«Я вспомнила своего отца. Он уже умер. В детстве он называл меня "маленьким храбрышом". Я постоянно попадала в передряги. Мама ругала, а он мною гордился. Говорил, что "в щенке живет волк". Я знаю, что сейчас это звучит по-детски», – она смущается.

«Ты вспомнила о себе что-то важное только сейчас?»

«Да. Я не знаю, что со мной случилось за последние годы. Не знаю, почему потеряла опору. Я всегда была смелой, всегда была искательницей приключений».

«Ты такой и осталась, дорогая. Однажды храбрыш – навсегда храбрыш. Ты просто забыла. Теперь вспомнила. Так бывает. Со всеми бывает. Теперь ты вспомнила».

Она молчит и продолжает на меня смотреть уже с улыбкой. Я вижу ее внутреннюю радость: она сияет.

Помню в школе, когда учитель проверял посещаемость и называл чью-то фамилию, надо было поднять руку или встать и сказать: «Здесь».

Сейчас это способ души Вики сказать: «Я здесь».

«Ты готова продолжать?» – спрашиваю я.

«Ты даже не представляешь, как я себя сейчас чувствую».

«Представляю, – отвечаю я ей с улыбкой. – Ты готова продолжать?»

«Да, готова».

«Следующее, чего я хочу, чтобы ты выбрала, – это свои страхи и провалы. Люди планируют цели и думают, что их добьются. Но когда ты планируешь невозможное, твой мозг не верит, что это возможно, поэтому все, что тебе нужно запланировать, – это твои грандиозные провалы или своего рода банзай-миссии. Я не хочу, чтобы твои неудачи были для тебя сюрпризом. Пусть они станут твоим намерением. Здесь есть грань. Провал засчитывается только как провал, когда ты прикладываешь огромное усилие, чтобы победить. Идея нашей методологии в том, что, если ты запускаешь ракету на Луну, но промахиваешься, ты все равно окажешься среди звезд. Я хочу, чтобы каждые 90 дней ты серьезно проваливалась на пути к своей новостной платформе. Ты это делаешь до тех пор, пока совокупность твоих провалов не приведет к твоей невозможной цели. Пока тебе непонятно, как это работает, поэтому я тебе помогу составить план грандиозных провалов на ближайшие 90 дней. Укажи десять причин, почему невозможно построить такую платформу, которую ты хочешь».

Я вижу, что пока она ничего не понимает, но, когда мы закончим, она поймет, что делать.

«Десять причин, почему я не смогу?» – переспрашивает она.

«Да».

«Окей. Во-первых, я понятия не имею, с чего начать. Во-вторых, я технически не понимаю, как все это организовать. В-третьих, даже если я создам сайт или какую-то платформу, то никто не будет читать…»

«Продолжай. Еще семь. Кстати, записывай эти причины, иначе забудешь», – она начинает записывать.

«Я не понимаю, как конкретно должен выглядеть формат таких новостей. Я знаю, какое чувство он должен вызывать, а вот форму пока нет».

«Еще шесть».

«Мне нужны деньги, чтобы все это организовать».

«Пять».

«Мне никто не поверит. Я даже не журналист. Все будут надо мной смеяться».

«Четыре».

Она сводит брови. Искать причины и не повторяться становится сложнее.

«Я вообще не знаю, можно ли мне создавать новости. Наверное, какое-то разрешение нужно получить».

«Три».

«Моя мама хочет, чтобы я нашла себе хорошую работу. Она будет против».

«Мамы такие мамы, – аудитория снова улыбается. – Осталось две причины».

«Я не могу все делать одна. Это очень много работы».

«И последняя».

«Что, если я сделаю и ничего не выйдет?»

«Сделай вопрос утверждением».

«У меня ничего не выйдет».

«Принято. Теперь каждую причину мы превращаем в грандиозное действие, в котором есть шанс провалиться. Например, твоей первой причиной было то, что ты не знаешь, с чего начать. С чего, ты думаешь, стоит начать?»

«Так я как раз и не знаю».

«Когда ты что-то не знаешь, с чего ты обычно начинаешь?»