Джон Гриндер - Шепот на ветру

Эпистемологическое положение НЛП может быть описано очень просто. В нормальных условиях то, что мы как индивиды считаем нашим переживанием в мире, является в действительности множеством событий, уже подвергшихся значительному преобразованию по отношению к миру. Обработанные таким образом события мы называем событиями Первого Доступа (ПД).

Чтобы помочь читателю ориентироваться, приведем, забегая вперед, различения, занимающие главное место в эпистемологическом разделе. Мы утверждаем, что есть существенное различие между преобразованиями, выполняемыми нервной системой между поверхностью контакта внешнего стимула с рецептором и точкой, где мы впервые получаем доступ к опыту, и всеми преобразованиями, происходящими после этого, – которые называются здесь лингвистическими преобразованиями. Вначале мы сосредоточим внимание на преобразованиях, выполняемых нервной системой. Метафора ястреба, с которой мы начали эту главу, представляет собой, разумеется, интеграцию этих двух больших классов преобразований, что и происходит обычным образом в нашем повседневном опыте. Что касается опыта кролика, то он не меняется от того, как его описывают наблюдатели.

В предыдущем абзаце мы воспользовались термином отображение ; эта концепция проходит через все наше мышлении и изложение нашей книги. Чтобы достигнуть одинакового понимания этого термина автором и читателем, мы предлагаем следующее неформальное объяснение:

Отображение – это способ, сопоставляющий элементам одной совокупности элементы некоторой другой совокупности. Областью определения отображения являются элементы первой совокупности, тогда как образом является совокупность элементов второго множества, сопоставленных элементам первого. Термин функция иногда употребляется как синоним отображения. Описание конкретного правила, связывающего эти две совокупности, представляет собой определение рассматриваемого отображения.

Рассмотрим в виде примера совокупность спортивных болельщиков и совокупность мест на стадионе. Существует алгоритм распределения (может быть, непонятный для нас, болельщиков), по которому администрация стадиона продает билеты желающим присутствовать на определенном соревновании. Когда вы покупаете билет, на нем напечатан номер яруса, секции, ряда и места. Таким образом, мы имеем отображение или сопоставление болельщиков местам на стадионе, такое, что каждый болельщик сопоставляется одному и только одному месту. Далее, если купленный мной билет имеет номер места, расположенного непосредственно справа от места, номер которого стоит на вашем билете, то я во время игры буду сидеть справа от вас. Таким образом, различия в номерах на билетах и на соответствующих местах (отношения, выражаемые терминами справа , слева , сверху , снизу , с бóльшим номером, с такой-то буквой ) сохраняются при реальном расположении болельщиков, которым достались эти билеты.

Заметим, что некоторые отношения между билетами (и соответствующими им местами) при таком отображении сохраняются – такие как в предыдущих примерах справа от … Другие же отношения не сохраняются. Например, все билеты (и соответствующие сидения) имеют одинаковый вес, но не у всех болельщиков, имеющих эти билеты или сидящие на этих местах, одинаковый вес.

Часто встречаются некоторые (привилегированные) отображения, которые следует упомянуть здесь, так как нам придется постоянно пользоваться ими в дальнейшем изложении. Отображение называется изоморфным, если все отношения между элементами исходной совокупности воспроизводятся отношениями между соответствующими им элементами второй совокупности. В приведенном выше примере отношения между номерами билетов (соответствующие физическому расположению мест на стадионе) сохраняются в физическом расположении болельщиков, занявших свои места. Например, чем больше номер на билете болельщика, тем дальше он будет сидеть вправо или влево на стадионе. В таких случаях отображение называется изоморфным по отношению к входящим в него численным или физическим переменным. В построениях этого рода тот факт, что все билеты имеют одинаковый вес, а болельщики разный, истолковывается как отсутствие изоморфизма по отношению к этому свойству.

Данные, сходящиеся к Первому Доступу (ПД).

События, которые представляются нам на Первом Доступе (ПД), являются продуктом ряда преобразований, выполняемых нервной системой, начинающихся с момента, когда наши рецепторы сталкиваются со стимулами внешнего мира, и кончающихся в соответствующих отделах коры мозга. Рецепторы и кора связаны рядом нервных структур, функции которых мы будем называть неврологическими преобразованиями.

Например, фотоны (единицы электромагнитной энергии) с длиной волны от 400 до 700 нанометров 11ударяют в рецепторы сетчатой оболочки глаза. Все длины волн за пределами этого диапазона проходят мимо нас, как незаметное дуновение ветра, поскольку мы не воспринимаем их, и неспособны их непосредственно воспринять. Фотоны же, входящие в этот узкий диапазон, обнаруживаются нашими рецепторами, общими или специализированными, и преобразуются в электрические импульсы, начинающие свой долгий путь по оптическому нерву. Эти импульсы проходят через целый ряд сложных структур (например, отдельные нервы, латеральные коленчатые тела, гипоталамус и т.д.) и через следующие за ними отделы нервной сети, ведущие к затылочным долям. На каждой стадии этого сложного процесса новости о происшедшем в мире изменении подвергаются отображениям в нервной системе, таким как суммирование, латеральное торможение и т.д., в том числе удалению, изменению или прибавлению к потоку данных, первоначально поступающему на рецепторы.

Оптический нерв – это джунгли из сотен тысяч клеток, образующих сложные связи и комбинации, где входные данные преобразуются еще непонятными для нас способами. Структурное расположение этих нейронов, а также биохимические условия каждой из соединяющих их связей (синапсов) определяют, пройдет ли этот поток данных, и в какой специфической форме.

Кто знает, какие данные в действительности находятся перед моими глазами? Какова бы ни была природа этого входного потока, эти данные регистрируются моей сетчаткой, передающей их в свою очередь поразительно сложному пучку нервных тканей – моему оптическому нерву – по которому они в конечном счете достигают затылочной доли. В затылочной доле данные, которые являются потоком электрических импульсов от двумерной поверхности сетчатки, должны быть отображены (по некоторому набору правил, способному пристыдить изощренную технику всех западных художников с самой эпохи Возрождения) на затылочную кору мозга, где они превращаются в трехмерное представление находящихся передо мной первоначальных данных, и тогда, только после этого, я вижу.