Фредерик Форсайт - Шепот ветра

Легенда гласит, что в кровавом сражении на реке Литл-Бигхорн под командованием генерала Кастера [1] Битва на реке Литл-Бигхорн произошла в штате Монтана 25 июня 1876 года между индейцами племен тетонов и шайеннов и 7-м кавалерийским полком во главе с генералом Дж. Кастером. Кавалеристы потеряли 265 человек убитыми, включая Кастера. Это был последний случай, когда индейцам удалось одержать победу над армейским подразделением. не выжил ни один белый. Это не совсем верно, один выживший все же был. Колонист-скаут по имени Бен Крейг в возрасте двадцати четырех лет. Вот его история.

Только благодаря острому обонянию скаут уловил его первым: слабый запах дыма от костра, который принес ветер прерий.

Он скакал во главе отряда, ярдов на двадцать опережая группу дозора из десяти кавалеристов. Следом за ними вдоль западного берега ручья Розбад двигалась основная колонна.

Даже не обернувшись, скаут вскинул правую руку и резко натянул поводья. Скакавшие позади сержант и девять солдат сделали то же самое. Скаут спешился, оставил лошадь мирно щипать свежую травку и побежал к низкому берегу между дорогой и ручьем. Потом распластался на земле и прополз оставшиеся до обрыва несколько ярдов. А затем, скрытый в высокой густой траве, осторожно приподнял голову и стал осматриваться.

Ну да, так и есть. Они устроили лагерь между склоном горы и берегом ручья. Лагерь маленький, не больше пяти жилищ, рассчитан на одну большую семью. Форма типи [2] Типи – коническая разборная палатка, служившая жилищем у индейских племен Великих равнин, представляла собой деревянный каркас, обтянутый бизоньими шкурами. указывала на принадлежность к северным шайеннам. Скаут хорошо в них разбирался. У сиу типи более высокие и узкие; шайенны предпочитают строить широкие в основании, приземистые, почти квадратной формы. Шкуры расписаны изображениями сцен удачной охоты, тоже весьма характерно для шайеннов.

Скаут прикинул и решил, что такой лагерь может вмещать от двадцати до двадцати пяти человек. Но половина мужчин сейчас отсутствует, ушли на охоту. Об этом можно судить по низкорослым индейским лошадкам: их всего семь, пасутся возле типи. Чтоб такой лагерь мог переехать с места на место, нужно, как минимум, двадцать лошадей, учитывая, что мужчины, женщины и дети не идут пешком, да еще перевозятся притороченные к седлам сборные типи, домашняя утварь, припасы, оружие и прочее.

Он услышал, как к нему, шурша травой, крадется сержант, и жестом дал понять, чтоб все остальные члены отряда оставались на месте. И вот рядом возник синий рукав униформы с тремя шевронами.

– Ну что там? – хриплым шепотом спросил сержант.

Было девять утра, но солнце уже палило немилосердно. Они проскакали без передышки часа три. Генералу Кастеру хотелось разбить свой лагерь как можно раньше. Но, несмотря на раннее время, скаут улавливал запах виски изо рта лежавшего рядом мужчины. Скверный виски военных времен, и запах у него был просто отвратительный, он перебивал аромат цветущей дикой сливы, вишни и мелкой вьющейся розы, которая в таком изобилии росла вдоль берегов ручья, что, собственно, и дало ему название. [3] Ручей Розбад (Rosebud) – «бутон розы» (англ.).

– Пять типи. Шайенны. В лагере только женщины и дети. А храбрецы отправились на охоту, по ту сторону ручья.

Сержант Брэддок не стал спрашивать, откуда скаут знает все это. Просто принял как должное. Харкнул, выплюнул струю коричневатой от табака слюны и оскалил в улыбке пожелтевшие зубы. Скаут отполз от обрыва и поднялся.

– Давайте оставим их в покое. Они не то, что мы ищем.

Но Брэддок не за тем провел долгие три года на Великих равнинах в составе 7-го кавалерийского полка. Редкие вылазки, мучительно долгая и скучная зима в форте Линкольн, где единственным развлечением были шашни с прачкой да случки с время от времени появляющимися там шлюхами. Он приехал сюда убивать индейцев и вовсе не хотел, чтоб ему отказывали в этом праве.

Бойня длилась минут пять, не больше. Десять всадников галопом слетели с обрыва и ворвались в лагерь. Скаут остался в седле и с высокого берега с отвращением наблюдал за тем, что там происходит.

Один из солдат, совсем еще молодой рекрут, так плохо держался в седле, что свалился с лошади. Зато остальные учинили жестокое и кровавое побоище. Они оставили кавалерийские шашки в форте Линкольн, а потому орудовали револьверами «кольт» и недавно полученным новым оружием – винтовками «Спрингфилд» 73-го калибра.

Заслышав топот копыт, несчастные скво побросали свои горшки и котелки и бросились за детьми, в надежде, что сумеют спастись вместе с ними. Но было уже слишком поздно, добежать до реки им не удалось. Всадники настигли их у самой кромки воды, потом вернулись в лагерь, где открыли стрельбу по всему, что движется. Когда все старики, женщины и дети были мертвы, солдаты спешились и обошли типи в поисках занимательных сувениров, которые можно было бы послать домой. Раздалось еще несколько выстрелов – видимо, в жилищах были обнаружены все еще живые дети.

Скаут проскакал отделявшие его от лагеря четыреста ярдов. Похоже, в нем не осталось ни единой живой души. Солдаты, посвечивая фонариками, продолжали обходить жилища индейцев. Один из них, совсем еще мальчик, новичок, выблевывал, свесившись с седла, свой завтрак из жесткой лепешки и бобов. Сержант Брэддок был доволен собой. Он одержал победу. Нашел где-то головной убор из перьев и приторочил его к седлу рядом с флягой, где по уставу полагалось держать только питьевую воду. Скаут насчитал четырнадцать трупов. Валялись, как сломанные куклы, там, где настигла их смерть. Кто-то из солдат предложил ему трофей, но он отрицательно помотал головой и повел лошадь к берегу ручья напоить чистой свежей водой.

Она лежала полускрытая тростниковыми зарослями, струйка ярко-красной крови стекала по обнаженной ноге. Пуля, выпущенная из ружья, попала в бедро, когда она бежала к реке. Он мог бы отвернуться, сделать вид, что не заметил ее, и поскакать обратно, к пылающим типи, но не успел. Брэддок проследил за направлением его взгляда и тут же примчался.

– Чего нашел, парень? Ты смотри-ка, еще одна гадючка, и все еще жива!

Он вытащил из кобуры «кольт» и прицелился. Девушка смотрела на них пустым от ужаса взглядом. Но тут скаут перехватил руку ирландца, теперь дуло револьвера смотрело вверх. Грубая, красная от виски физиономия Брэддока потемнела от ярости.

– Оставь ее в живых, она может что-то знать, – сказал скаут.

Это был единственный выход. Брэддок призадумался, потом кинул:

– Дело говоришь, парень. Отвезем ее генералу, вот будет для него подарочек.