Стив Андреас - Шесть слепых слонов

Конечно, некоторые слова, такие как «постепенно», «большой набор» или «нечто» обозначают аналоговые события; они обычно используются для изменения других слов, имеющих дискретное значение, обозначающие континуум. Если бы таких слов вообще не было, я бы не смог написать об аналоговых событиях вообще! Однако, даже в таком случае они относятся к дискретной категории вещей или событий, которые могут меняться в диапазоне.

Обычно, чей-то голос может меняться в значительном диапазоне без изменения смысла слова; «стул», сказанный с разной громкостью, тоном или темпом обычно обозначает тот же самый объект. Однако, значение слова может быть изменено звуком, и

это также может быть или аналоговым, или дискретным. Когда слово сказано длиннее или громче, чем слово перед ним или после него, это обычно обозначает что-то, что больше, длиннее, тяжелее или более значительно или важно, чем обычно, т.е. аналоговая разница. Однако, слово «стул», сказанное с вопросительной интонацией, становится чем-то меньшим, чем настоящий стул, а сказанное саркастическим тоном становится вовсе и не стулом, это и есть дискретные изменения.

Различия и общее

Обращение внимания на разницу и отслеживание общего — это две базовые функции нейронов, фундаментальных элементов нашей нервной системы. На простейшем уровне, когда в ответ на событие один нейрон горит, а соседний — нет, это различия, замечание разницы־, так же как между красным и зеленым, или между двумя разными словами в книге.

Обобщение происходит, когда два нейрона горят вместе, что означает, что два опыта чем-то похожи, и создают категорию. Когда вы видите красный и зеленый (или читаете два разных слова), часть вашего мозга узнает, что это цвета (или слова), поэтому, несмотря на то, что они могут быть разделены, они также могут быть сгруппированы в категорию.

Если бы мы замечали только различия, мы замечали бы только разницу, а не сходства. Наш мир был бы полностью разделен на отдельные события.

Если бы мы замечали только сходства, наш мир был бы целым, по мы бы не смогли найти способ удовлетворять свои потребности, поскольку все его части казались бы одинаковыми, как в зимней «белой мгле». Когда мы были бы голодны, мы не смогли бы определить разницу между «ковром» и «едой». Существует очень редкое неврологическое расстройство, называемое синдром Клювера-Бьюсси, при котором, кажется, происходит именно это: пациенты пытаются есть несъедобные объекты, а один несчастный был обнаружен в попытке заняться сексом с пешеходной дорожкой.

Ответьте на такой вопрос: «Что есть общего у Эйнштейна и хиппи?» Ответ «это все энергия, мужик!» — достаточно вселен

ское обобщение. Однако, опыт хиппи — это очень расплывчатое метафорическое понимание, которое нельзя использовать, чтобы на самом деле что-то сделать. В противоположность этому, представление Эйнштейна исключительно детально, определяет точные условия, при которых один вид энергии может быть трансформирован в другой, раскрывает точные математические отношения между материей и энергией, и т.д.

Для здорового функционирования нужны оба навыка: обобщение — чтобы организовать опыт, группируя его в категории, и разделение — чтобы замечать важную разницу между категориями, или между разными диапазонами внутри категории.

Некоторые люди склонны замечать сходства (хотя предполагается различие), часто говоря что-то наподобие «Это то же самое, что и... ». Другие склонны замечать разницу (хотя предполагается сходство), часто говоря: «Ну, это отличается от... ». Когда эти два типа людей обсуждают какой-либо вопрос, они, скорее всего, будут долго спорить о том, похожа ли какая-то вещь, или отличается, от чего-то еще.

Индукция — процесс нахождения сходств или закономерностей в разном опыте и его сбор в категорию. Разный опыт часто разбросан в разных диапазонах пространства и/или времени.

Когда мы обнаруживаем, что две вещи голубого цвета, или одного размера или веса, или издают схожий звук, мы группируем э־ги вещи по сенсорно-очевидным качествам самих объектов. Однако, есть много других способов найти сходство. Мы можем сгруппировать то, что находим, в схожее местоположение (цеховые инструменты), или части одного целого (части машины), по их отношению с кем-то (родственники) потому что их названия похоже звучат (cart, art, mart) и т.д. Члены этих групп могут включать вещи или события, которые очень сильно отличаются в большинстве, или во всех, неотъемлемых сенсорных качеств. Подумайте о разных событиях, включенных в категорию «сюрприз». Вот пара задач, основанных на уникальных способах па- хождения сходства.

«Что есть общего между Медведем Смоки и Александром Be- ликим?»* 3

«Что общего у этих семи глаголов: принести, купить, поймать, драться, искать, учить и думать?» 4*

Например, австралийский язык дирбал разделяет мир на три основных категории («мужчины и мужские предметы», «женщины и женские предметы» и «еда, отличная от мяса»), используя ошеломляющее количество схожестей. Четвертая основная категория включает все, что не включают другие три категории, как файл «разное», или «мусорный ящик» на вашей кухне, в который вы складываете все, что не является посудой, серебром, пряностями и т.д.

Дедукция — это процесс, в течение которого мы получаем новый опыт и определяем его как член уже существующей категории. Когда мы это сделали, мы можем воспользоваться знанием категории, чтобы сделать какой-то вывод о новом опыте. Например, когда мы относим новый опыт к категории «лодка», мы можем сделать вывод, что опа плавает по воде и может перевозить какой-то груз и т.д.

Сенсорные модальности. Пять сенсорных модальностей имеют разную полезность для различий и обобщений. Мы можем легко отличать очень детальные нюансы в визуальной модальности. Если два цветных листа бумаги положить рядом, человек с нормальным зрением может различить более шести миллионов разных оттенков и нюансов цвета. Мы можем отчетливо видеть солнечный диск, даже несмотря на то, что он находится на расстоянии 93 миллионов миль. Когда мы видим что-то наподобие звезды в ночном небе, мы можем различить ее с боль- той точностью, пусть даже она может быть на расстоянии 20 световых лет.

На другой стороне спектра расположены оценочные чувства и эмоции. Если вы попросите человека подумать обо всех эмоциях, которые он когда либо испытывал, как имеющих название, так и нет — злость, печаль, вина, удивление, предвкушение и т.д., и обо всех их нюансах — большинство людей начнут сильно на- прятаться на 30 эмоциях, и будут совершенно вымотаны на 75 (если не верите, попробуйте). Большинство людей делает намного меньше различий, чем в этом примере, а некоторые имеют только