Стив Андреас - Шесть слепых слонов

Весь сенсорно-очевидный опыт, который мы принимаем как само собой разумеющийся (зрение, слух, ощущения, обоняние, вкус), уже обработан и тщательно классифицирован нашими ор- гаками чувств и напрямую связан с нервной системой, которую нельзя контролировать. Неважно, сколько мне известно об электромагнитном спектре видимого света, или структуре сетчатки с се четырьмя типами светочувствительных рецепторов, я должен был видеть те яйца дрозда, как «голубые пятна света», а не «тяжелый вес» или «громкий шум». Несмотря на то, что я знаю, что

мой опыт исходит из специального кодирования, которое добавила моя нервная система к моему восприятию, голубой все же выглядит как голубой, сладкий имеет вкус сладкого, а температура ощущается, как теплая или холодная.

Поэтому, мы можем сказать, что часто классификация предшествует той рамке, которую она классифицирует, и в значительной степени это также относится ко многим категориям, которым мы научились, воспитываясь в определенной культуре.

Даже несмотря на то, что способность учить язык является частью нашей врожденной психологии и неврологии, такого нельзя сказать о способности читать письменный язык. Это навык, и для того чтобы запомнить, что эти закорючки на бумаге обозначают слова, и каждое из них имеет определенный смысл, требуется определенное время и усилия. Когда мы уже выучили язык, почти невозможно смотреть на слова и не узнавать их или не думать об их смысле, даже если это полностью основано на приобретенной классификации. Это только один небольшой пример той власти, которую имеет приобретенная классификация над нашим опытом.

Однажды я показал своему другу желтые грушевидные помидоры, в то время они встречались гораздо реже, чем сейчас, и предложил ему попробовать. Даже несмотря на то, что он доверял мне, и я сказал ему что это такое, и заверил его, что они вкусные, сначала ему было очень сложно принять это. Некоторое время он не мог заставить себя попробовать их, поскольку они казались ему очень странными. Он смотрел на них несколько минут, безрассудно хихикая, пойманный между своим разумным пониманием и бессознательным скептицизмом, прежде чем, наконец, откусил кусочек.

Другие приобретенные классификации значительно более гибки и могут меняться за долю секунды. Когда вы воспринимаете сказанное кем-то как «комплимент», а не «критику», значение слов изменяется, ваши чувства меняются, и ваше «отношение» и действия в ответ на это меняются. Именно об этом написана данная книга: как научиться менять наш опыт, чтобы он приносил большую пользу и радость.

Рамка восприятия

Первый шаг в понимании того, как мы создаем наш мир опыта, заключается в том, чтобы заметить, сколько внимания мы уделяем в один момент времени пяти сенсорно-очевидным модальностям — то, что я называю диапазоном внимания. Наше сознательная осведомленность ограничена знаменитыми «чанками» внимания 7+/-2, описанными Миллером (45) Некоторые недавние эксперименты (52) предполагают, что мы часто замечаем даже меньше. Мы можем реагировать на значительно большее бессознательно, но это еще не было описано количественно.

Чтобы понять диапазон опыта, на который вы не обращали внимания, например, пока читали, на минутку перестаньте читать эту книгу и отследите то, что вас окружает, и что чувствует ваше тело. ...

Даже в тихие спокойные моменты есть огромное количество вещей и событий, на которые мы могли бы обратить внимание как вне, так и внутри нашего тела. Из этого гигантского богатства возможностей мы выбираем и замечаем всего несколько вещей — маленькую частичку того, о чем мы будем осведомлены. Наша осознанность похожа на очень маленький подвижный источник света, последовательно освещающий крохотные участки необъятной темноты. На границах этого маленького луча находятся сумеречные бесцветные тени, о которых мы можем узнать больше, если передвинем луч, но на расстоянии они кажутся призрачными очертаниями, звуками и движениями, о которых мы можем только догадываться.

Когда вы смотрите фильм (или читаете книгу), вы обычно не обращаете внимания на звуки и запахи вокруг вас, и вы можете даже не замечать экран (или слова, которые видите па странице). Вы можете даже не обращать внимания на неприятные сообщения тела о том, что оно находилось в одном положении слишком долго, и что настало время изменить позу.

Снова остановитесь и отметьте, что вы видите, что слышите и что чувствуете сейчас, и все это будет диапазоном опыта. ...

Даже если мы возьмем только зрение, слух и ощущения, на них невозможно обратить внимание одновременно׳, самое лучшее,

что вы можете сделать, это выбрать, на что обратить внимание. Поскольку мы можем отдавать себе отчет далеко не во всем, что происходит вокруг нас, самое лучшее, что мы можем сделать, это гибко исследовать происходящее, чтобы быть достаточно уверенными в том, что мы обращаем внимание хотя бы на часть того, что может быть нам полезно.

Недавно был проведен эксперимент, доказывающий насколько верно то предположение, что мы упускаем из внимания одно, когда сосредотачиваемся на другом. Студентов колледжа попросили посмотреть минутную любительскую съемку игры между двумя командами студентов — трое в белых футболках, и трое в черных кружили по маленькой комнате, передавая два баскетбольных мяча друг другу. Задание заключалось в том, чтобы посчитать количество бросков, сделанное командой в белых футболках. Спустя 35 секунд, человек в костюме черной гориллы вошел в группу мельтешащих тел, ударил себя кулаком в челюсть, и вышел из поля зрения камеры, спустя 9 секунд. Немедленно после просмотра видео студентов спросили о том, что они видели. Даже когда студентам задали вопрос, не видели ли они чего-то необычного, только половина из них ответили, что видели гориллу! Когда тем, кто не видел гориллу, показали видео снова, многие из них обвинили исследователя в том, что он обманул их, втайне поставив другое видео, и сказали, что они даже неосознанно не заметили гориллу (52)

Слово «неосознанно» я употребляю не в том смысле, который используется в психоанализе, когда бессознательное рассматривается как сущность, некое изменяющееся эго, управляющее нашим поведением, которое сознание не всегда одобряет. Я же всего лишь имею в виду, что мы не знаем всех аспектов нашей деятельности.

Например, обычно мы не знаем, как мы говорим. Мы хотим что-то передать, и речь льется бегло и легко, нам нет необходимости задумываться о словах, грамматике, синтаксисе и т.п. Когда наше сознание вовлечено в этот процесс, обычно это мешает говорить. Например, когда мы чувствуем «страх потерпеть неудачу», выступая публично, или обеспокоены тем, что хотим произвести хорошее впечатление, или «говорить правильные слова», обычно это делает нашу речь менее беглой, и мы можем даже запинаться, заикаться, говорить косноязычно.