Игорь Романов - Не орите на меня! [8 способов ухода от психологической агрессии + вебинар про манипуляции в подарок] [litres]

«Повод для скандала должен быть таким, чтобы, сидя в очереди в травмпункт, вы не могли вспомнить, с чего все началось». Народная мудрость, которая как нельзя точно выражает природу бытового скандала. Прошу не путать со скандалом светским, международным, политическим и другими вариантами конфликтов, которые становятся достоянием общественности. Бытовой скандал прекрасно себя чувствует и без освещения в СМИ.

Главная его характеристика – это отсутствие конструктивной цели. Вы сталкиваетесь с субъектом, которым владеет один из шести описанных ранее мотивов. Этот мотив заряжает психологического агрессора негативной энергией, требующей «слива». И неважно, под какой маской этот слив произойдет: справедливых родительских требований, уличного хамства, чиновничьей вальяжности или устало-хронических супружеских разборок. Если объект нападения не сдается сразу, а принимает вызов, в дело вступают пять механизмов непродуктивного противостояния.

Механизм первый: Установка на конфликт

Что такое установка [2] Установка – предрасположенность к определенной активности в конкретной ситуации. Термин введен немецким психологом Л.Ланге. Позже грузинский советский психолог и философ Д.Н.Узнадзе создал общепсихологическую теорию установки. ? Это готовность действовать определенным образом. Если вы собрались бежать стометровку и слышите от тренера: «На старт. Внимание…», то каким бы ни оказалось третье слово, ноги скорее всего понесут вас вперед. Даже если прозвучит не «марш», а, скажем, «ложись», «котик» или даже «винишко». И все потому, что вами владеет установка на забег.

Со скандалом точно также. Представьте себе жену, которая ожидает мужа с работы. Часовая стрелка приближается в десяти вечера, а благоверного все нет – установка на выяснение отношений созрела. Теперь какую бы причину опоздания, возможно, более чем уважительную, муж не назвал, жена услышит команду «Куси его!» А дальше скорее всего подключится желание победить в соревновании. Мужу останется только расслабиться и получать удовольствие – пока домашний агрессор не выплеснет накопившийся яд, никто не будет слушать его жалкие оправдание про пробитое колесо, защиту годовой стратегии и переговоры с важным клиентом.

Механизм второй: Искаженное восприятие

Участники скандала воспринимают все совсем не так, как на самом деле. Факт, доказанный многочисленными экспериментами.

Представьте себе столкновения двух недолюбливающих друг друга коллег. Первый спрашивает второго, где лежит коммерческое предложение по проекту. Второй слышит в вопросе подвох, возможно, обвинение в том, что документ не находится там, где нужно, и сквозь зубы отвечает: «Понятия не имею». Для первого это вовсе не нейтральная фраза, а предложение «идти куда подальше» со своим коммерческим предложением. На что он реагирует, как ему кажется, совершенно адекватно: «А зачем грубить-то?» Второй взрывается: «Если кто-то слишком нервный, пусть попьет валерьянки!» Дальнейшее развитие событий не требует освещения. Все и так понятно.

Если после того, как страсти улягутся, каждого из участников конфликта попросить пошагово описать его развитие, то картина выйдет более чем противоречивой. И первый, и второй коллега станут с пеной у рта доказывать, что всего лишь отвечали на грубость оппонента. Мол, я-то оставался сдержанным и вежливым, а вот он… Пожалуй, единственный способ доказать, что все было не совсем так, как им запомнилось – продемонстрировать видеозапись перебранки. Тогда, возможно, противники начнут воспринимать случившееся чуть более адекватно. Первый признает, что был не совсем вежлив. А второй, что ему все-таки никто не хамил.

Подводим итог. Скандал всегда подразумевает искаженное восприятие реальности участниками. По крайней мере, одним из них. Тем, кого выше мы назвали психологическим агрессором.

Механизм третий: Конфликтный маятник

Еще один механизм, без которого никуда. Участники перебранки обмениваются взаимными претензиями. «Вы не контролируете своего ребенка! – бросает учительница в лицо недовольной маме, – Он не делает у вас домашнюю работу!» «Все потому, что кто-то не умеет заинтересовать его своим предметом! – отвечает мама, – Мой сын умирает от скуки на ваших уроках». «Ему скучно, потому что он отстал! – парирует учительница, – Если бы вы чуть больше времени уделяли сыну и чуть меньше работе, он бы не спал на занятиях!»

Поняли, что происходит? Первый участник конфликта швыряет Второму обвинение. Обвинение, как горячая картошка Эрика Берна, обжигает Второму руки. Он должен поскорее вернуть ее противнику, но не просто так, а с процентами, добавив что-то совсем уж обидное.

В результате маятник конфликта раскачивается все сильнее. Лови свою картошку! Нет, ты лови! На тебе, на! Подавись!

Механизм четвертый: Смещение предмета конфликта

Если люди последовательно разбирают взаимные претензии, это не скандал, а переговоры. Скандал же неконструктивен, и его неконструктивность проявляется в том числе в постоянном «сползании» с темы обсуждения. Вы вроде бы только что говорили о неуспеваемости ребенка, и вот уже бах – заявляете, что учительница плохо ведет уроки. А потом бах – и речь идет о работоголизме мамы. Простите, но где же тут неуспеваемость ребенка?

Почему это происходит – очевидно. Чаще всего мы в глубине души понимаем, что брошенное нам обвинение справедливо. Оправдываться – значит потерять инициативу. Надо срочно найти альтернативное обвинение. Для этого проще сделать шаг в сторону и начать говорить о неинтересных уроках, совковом подходе к воспитанию, роли современной женщины в семье, учительских зарплатах и качестве отечественного образования.

Механизм пятый: Укоренение в прошлое.

Скандал не скандал, если его участники не вспоминают друг другу все прошлые обиды. «И учишься ты плохо! И посуду вчера не помыла! И нахамила на прошлой неделе так, что я до сих пор корвалол литрами глотаю!» Претензии всё дальше уходят от сегодняшнего источника конфликта, всё глубже погружаются в прошлое, вплоть до эпической фразы «Права была моя мама, не надо было выходить за тебя замуж!»

Причем укоренение в прошлое может быть и не явным. Особенно, если в словесной баталии сходятся малознакомые люди. В этом случае они обращаются к обидам, нанесенным совсем другими людьми и в другой реальности.

Когда я пишу эти строки, на другой стороне голубого шарика одни люди активно каются перед другими за то, что их предки когда-то держали в рабстве предков этих самых других. Полиция и национальная гвардия то разгоняют демонстрантов, то становятся перед ними на колени, извиняясь за то, что лично они не делали. Идея «каяться за деяния предков» становится в нашем безумном мире все более популярной.