Анна Кирьянова - Ведерко мороженого и другие истории о подлинном счастье

свою работу. Пришел новый начальник, тяжелый человек. Он давил на сотрудников, ядовито шутил, без прямых оскорблений, а вот так: «В климактерическом возрасте человек не способен переучиваться!» – делал замечания, требовал, чтобы все друг про друга рассказывали ему: кто что говорит и кто в чем ошибся. Обстановка стала тяжелой. И ничего сделать было нельзя: этот начальник был родственником владельца компании. А женщине год до пенсии оставался. И увольняться было опасно, невыгодно, глупо даже. И она вот что сделала: такой «дембельский альбомчик», календарик. И стала вычеркивать дни. День прошел – она его зачеркнула. Еще день – опять зачеркнула. Так она ждала выхода на пенсию. И наступил этот день. Когда-то ведь день освобождения все равно наступает. А женщина страшно состарилась, чувствовала себя разбитой и уставшей, она еле ходила. Морщины, синяки под глазами, депрессия… И никакой радости от пенсии – от хорошей пенсии! Потому что она жила как в тюрьме. И убивала свою жизнь – вычеркивала каждый прожитый день. Она ничего хорошего не видела, а ведь было и хорошее! Друзья на работе были. Благодарные клиенты дарили подарки и говорили приятные слова. Результаты труда были хорошие. И молодых специалистов она отлично обучала – ее уважали в коллективе! И, главное, была весна, потом лето, теплое и радостное, потом – золотая осень с дождиками, потом снежная белая зима, потом снова зазеленели деревья и цветы зацвели… И муж был, и сын с семьей, и кот, и поездки на дачу, и кино, и кафе, и прогулки по набережной – и ничего от этого не осталось. Ни одного хорошего впечатления и воспоминания. Только вот это мрачное ожидание и вычеркивание, зачеркивание дней жизни. И мысль: «Скорее бы время прошло!» Время прошло. Оно стремительно проходит. Но и мы проходим вместе с ним. Наша жизнь тоже состоит из дней, в которых есть и плохое, и хорошее, светлое, но она ничего хорошего не видела. Зачеркивала свою жизнь. Надо было или уйти с работы, рискнуть, освободиться, сбежать, как из тюрьмы сбегают. Или принять ситуацию, но видеть хорошее тоже. Жить полноценно. А начальнику сказать: «Ваши шутки меня задевают!» – и все. Выгонят так выгонят. Но это вряд ли. Такие начальники трусливые обычно. И начальника-то, кстати, убрали точно в тот день, как она вышла на пенсию. Календарик закончился. Год прошел. Год жизни… Не надо зачеркивать и считать дни. И молить, скорее бы время прошло! Оно и так приходит слишком быстро…

решил жениться в четвертый раз. Одну жену он разлюбил и прогнал, вторую казнил, третья умерла. И надо снова жениться: короли женятся из политических соображений. И ему посоветовали Анну Клевскую. И даже наговорили, что она просто раскрасавица! Художник написал ее портрет и королю прислал – действительно, глаз не отвести! Художнику, видимо, родственники Анны хорошо заплатили, потому что король увидел Анну перед свадьбой и прямо закричал от злости. «Это какая-то кобыла! Она страшная! Я ее не люблю!» – вот так он выразил свои чувства. И не стал спать с этой злосчастной Анной, до того она ему не понравилась. Он предложил развод. Да побыстрее! Ему другая девушка нравилась, на ней он и женился. Анна на развод согласилась легко. Все бумаги подписала без скандала и крика. И сказала, что все понимает – нет любви. Нет – и все тут. Она понимает. Только ей некуда возвращаться, можно ей тут пожить немного? И король так удивился ее мягкости, что разрешил. А она шила и вышивала. Книжки читала. Заботилась о дочерях короля и очень с ними подружилась. И вообще оказалась очень добрая дама; в те времена это было удивительно. И король стал звать ее своей возлюбленной сестрой. И очень к ней привязался. Она ему нравилась все больше и больше. Он у нее сидел вечерами и отдыхал от политики и казней. Новую жену ему тоже пришлось казнить: она моментально изменять начала. А Анна просто дружила с ним и его утешала. Мол, всякое в жизни бывает. Могут и изменить. Такая уж штука эта любовь, мессир. Не расстраивайтесь! И король, наверное, горько жалел, что так глупо отверг Анну и упустил свое счастье. Она оказалась самой лучшей и самой доброй женщиной из всех его знакомых. И красивая – он просто не разглядел сначала… Когда король умер, Анна очень плакала. И продолжала заботиться о его детях. Они просто созданы были друг для друга, Генрих Восьмой и Анна Клевская. Он просто ее не узнал сначала. Так бывает: он просто ее не узнал. А потом поздно было что-то менять. А она понимала про любовь и умела любить. И любила детей короля. А замуж так и не вышла, хотя король ей разрешал – наверное, она его одного и любила. А без любви зачем выходить замуж? Только мучиться. Она все понимала про любовь, эта Анна…

семь с половиной миллиардов человек. И кому-то из них мы точно очень нужны – для любви. С кем-то можно жить в мире и согласии, очень счастливо, подавать друг другу кофе по утрам или зеленый чай. Или что там человек любит пить по утрам, да хоть кокосовое молоко. И вместе можно смотреть на закат. Кататься на лыжах или в океане купаться. И кино смотреть. Но с какой-то патологической настойчивостью отвергнутый человек все пытается вернуться к тому, кому он не нужен. Кто его выгнал, бросил, ушел, предал… И готов преодолевать страшные препятствия, крушить барьеры, карабкаться и цепляться, идти, стирая ноги в кровь, просить и умолять, настаивать, плакать, пытаться поговорить. Только бы снова пустили в отношения, одарили улыбкой, небрежно обняли за плечи или похлопали по спине: «Ну ладно, заходи. Такое уж у меня настроение. Пущу, так и быть!» Но, может, не надо тратить свою единственную жизнь на того, кому мы не нужны? Может, не надо искать тех, кто нас в лесу бросил или выгнал на мороз? Или просто попросил удалиться из своей жизни? Семь с половиной миллиардов людей – это чрезвычайно много. Если с таким пылом и страстью искать среди них нужного человека – это куда более конструктивно, чем преследовать того, кому мы не нужны. И страдать. Боль проходит, если принять разрыв и уход. Не сразу, но проходит. Надо начать готовиться к новым встречам, их может быть очень-очень много. И рано или поздно встретится тот, кто нужен и кому мы нужны. Главное, не сидеть взаперти и не сооружать из своей жизни склеп любви. Музей любимого человека. Мавзолей с мумией. Можно поплакать, вздохнуть и – что же делать! – отправиться на поиски своей половины. Где-то она, эта половина, точно есть и пьет кофе в одиночестве. Или кокосовое молоко на берегу океана, глядя на упоительный закат. Мир огромен. И если искать непременно найдешь.

совершенно нормально. Алкоголик приходит трезвым несколько дней подряд. Токсичный родственник готов оказать помощь и выслушать. Даже поддержать. Агрессивный муж мягок и добр с женой и детьми, совершенно нормальный и даже хороший человек! И это вводит в заблуждение – вот эти периоды хорошего поведения. И можно снова токсичному человеку рассказать всю свою подноготную, положиться на него, душу открыть, понадеяться на доброту и порядочность… И совершенно зря. Потому что токсичное поведение снова начинается; «лепертуарчик не меняется», как Аверченко писал. По сути токсичный человек остался прежним. А вы купились и обманулись! Все правильно. Эти периоды хорошего поведения – приманка. Иначе вы бы давно ушли из отношений. Это раз. И два: вполне это нормальный человек. Не психически больной. Как видите, когда ему надо, он вполне может руководить своими действиями. И оправдывать его психическими отклонениями нет смысла: когда он хочет, он может сдерживаться и вести себя хорошо. А сумасшедший не может этого делать. Так что токсичный человек умышленно токсичен. И умышленно, сознательно так себя ведет, извлекая выгоды. Не надо обманываться периодами затишья – они только подчеркивают умысел и осознанность зла. Исключение только подтверждает правило, к сожалению.