В поисках чудесного. Динамическая медитация. Шактипат

Я предпочитаю язык осознанности — только так возможно пробуждение того, что спит, подобная возможность должна быть доступна всегда.

Материалисты и спиритуалисты очень похожи: они принимают только одно — либо материю, либо дух. Но есть между ними и различие. В то время как материалисты признают начальное и, следовательно, исключают высшее, спиритуалисты признают высшее, включающее в себя и начальное. Высшее всеобъемлюще, оно ничего не исключает. Мне нравится язык духовности; поэтому я могу сказать, что все есть сознание. Спящее сознание — это материя; пробудившаяся материя — это сознание. Все является сознанием.

Следующая часть вопроса касается того, являются ли ум, интеллект, мозг и эго — мат, будхи, читта и аханкара — отдельными элементами или это одно и то же. Это не различные вещи, но разные обличья того же самого ума. Точно так же вы можете спросить, являются ли отец, сын и муж различными индивидуальностями; разумеется, я отвечу отрицательно, потому что это один и тот же человек Известно, что тот же самый человек является отцом по отношению к сыну, сыном по отношению к отцу и мужем по отношению к жене. Один и тот же человек может быть другом одному и недругом другому. Один и тот же человек для одного хозяин, а для другого — слуга. Однако сам он остается тем же самым. В случае, если вы спросите, где дом этого человека, один ответит, что его хозяина здесь нет, другой скажет, что его слуга в том доме, что рядом с аптекой, некий молодой человек сообщив, что его отец живет вот гам, а женщина проинформирует вас, что ее муж владеет этим домом, и тогда вы придете к заключению, что все четверо — хозяин, слуга, отец и муж — живут именно в этом доме. Но остается фактом, что один человек исполняет различные роли по отношению к разным людям.

Так и наш ум действует по-разному. Надменный, он говорит: «Я — все, остальные по сравнению со мной — ничто», тогда ум выступает в роли эго. Это один из видов поведения ума. Это эго, если ум провозглашает: «Я — все». Если он объявляет остальных ничтожеством по сравнению с собой, то он — воплощенное эго.

Думая, размышляя, ум исполняет роль интеллекта, сознания. Если он не думает и не рассчитывает, а просто движется в неопределенном направлении, если он расфокусирован, мы называем это мозгом, или читта . Интеллект — это направленный ум, как, например, ум ученого, размышляющего над проблемой расщепления атома. Когда ум движется без определенной цели, это скорее сон или мечты, например стать мультимиллионером или президентом страны. Когда он расфокусирован, это читта. Тогда ум лишь кружится, оставаясь неорганизованным. И тот же ум является интеллектом, если следует четкой системе мыслей. Таковы различные способы выражения ума. Но это все тот же ум.

Меня спрашивают, отдельны ли ум, интеллект и разум от души, или атмана?

Считаете ли вы, что, когда над океаном поднимается шторм, океан и шторм различны? Когда океан тревожен и волнуется, мы называем это штормом. Точно так же и взволнованная, потревоженная душа в состоянии непокоя называется умом. Когда же ум успокаивается, это снова душа. Ум — беспокойное состояние души, а душа — спокойное состояние ума.

Иначе говоря, когда осознанность потревожена и взволнована, бурлит и мечется — это ум. Именно поэтому холодным умом невозможно осознать атман, или душу. По той же причине во время медитации ум останавливается. Но что значит — останавливается? Волны, вздымавшиеся в океане души, успокаиваются. Только после этого приходит знание того, что вы есть душа. До тех пор пока вы тревожны и беспокойны, вы воспринимаете себя как ум.

Беспокойный ум проявляется в различных формах — временами в качестве эго, иногда как интеллект, а еще как умственный хлам. Все это различные обличья беспокойного ума.

Душа и ум нераздельны, Так же нераздельны душа и тело; ибо материя, существование, реальность — едины, это одно, все является трансформацией одного и того же. Если вам известно это единство, всем конфликтам тела и ума, всем спорам придет конец. Как только вы познаете единое, останется только одно. Тогда поклоняющийся Раме* станет также приверженцем Раваны. Тогда вы не станете молиться Раме и убивать Равану. Вы либо станете поклоняться обоим, либо убьете их; потому что в них пребывает одно и то же.

Существование едино, выражения же его бесконечны. Истина одна, различны лишь формы. Бытие одно, лицам же его и жестам несть числа.

Однако невозможно понять это с точки зрения философа. Понимание приходит с опытом, Я говорю все это только в качестве объяснения, но мои слова не могут стать вашим знанием, вашим опытом. Вам предстоит познать это самим. Когда же вы сольетесь с Единым и познаете его, то воскликнете «Бог мой, то, что я знал как тело, — это Ты; то, что я знал как ум, — Ты; то, что я знал как душу, — тоже Ты!»

По достижении знания остается только Единое. И это Единое настолько огромно и значительно, что расстояние между знающим, познанным и знанием исчезает. В этот момент познающий и знание становятся одним. В Упанишадах вопрошается: «Кто есть тот, кто знает? Кто есть тот, кто познан? Кто есть тот, кто видел? Кто есть тот, кого видели?» Нет, не остается даже столь малого разделения, когда возможно отличить познающего от познаваемого и утверждать, что существуют оба. Исчезает даже ищущий. Любые расстояния и разделения исчезают.

Однако существование мысли без разделения и интервалов невозможно. Мысль вынуждена создавать промежутки. Она скажет: это тело, это ум, это душа, а это Бог. Она возведет барьеры между телом и умом, между душой и телом. Мысль привнесет разделения, которых не существует в действительности.

Почему же так происходит? Потому, что мысль не может включать и содержать тотальную целостность. Это узкая дверца, через которую возможно лишь фрагментарное видение. Разве можно охватить взглядом все огромное здание сквозь небольшой просвет в стене? Нет, сначала мы увидим стул, затем стол, потом хозяина дома и гак далее. Через маленький просвет можно увидеть только фрагменты, но никогда — целостность во всей ее полноте, ибо просвет слишком мал. Но когда я войду в дом или разрушу стену, я увижу всю целостность одномоментно.

Мысль — это лишь маленький просвет в уме, сквозь который мы пытаемся отыскать истину. Посредством мысли истина проглядывает фрагментарно; истина берется лишь частично. Но когда вы отпускаете мысль и входите в состояние не-ума, в пространство без мыслей, чем и является медитация, тогда можно видеть целое. В день, когда целое становится очевидным, мы восклицаем: «Боже, я видел Единое, но в разных формах!»

Однако подобное возможно только в результате личного опыта.

?