Давид Ян - Теперь я ем все, что хочу! Система питания Давида Яна

Мы продолжаем терять по 1 кг в месяц еще 2–3 месяца, потом организм приходит к естественному балансу, и вес стабилизируется. Наш организм омолаживается на глазах. Мы это реально ощущаем каждый день! Лично я сейчас в 44 года вешу столько, сколько весил на 1-м курсе МФТИ. И чувствую себя на 18 лет! При этом мышечной массы у меня сейчас заметно больше (заметно – в прямом смысле!). Продолжая заниматься в спортзале, я предполагаю, что в ближайшие месяцы наберу пару килограммов, но только за счет мускулатуры.

Рассказывая о данном способе питания, я достаточно часто встречаю собеседников, которые не мотивированы на изменения в своей жизни. Собственно, зачем далеко ходить. Все мои домочадцы (кроме моего отца) восприняли в штыки идею перейти на новую систему питания. Для их убеждения мне потребовалось от нескольких часов до нескольких дней разговоров и рациональных доводов. Но результат превзошел все ожидания. И сами они сегодня активно пропагандируют эту систему питания среди своих друзей. С тех пор на СПД перешло много людей, в том числе тех, кто был ярым противником каких-либо диет и ограничений в еде. В этой главе я приведу два часто задаваемых вопроса и мои ответы на них.

– Давид, пойми, мне не нужны никакие диеты. Я прекрасно себя чувствую, меня устраивает мое здоровье, уровень холестерина и моя фигура. Ну да, ну сказал мне врач не есть жирного, ну я и не ел его целый месяц (чуть не умер без котлет). Вчера проверялся, холестерин в норме. Давление уже не проверял недели три. А живот? Девушки любят мужчин в теле. Я с детства ел жареную картошку, блины, чипсы и не собираюсь от них отказываться. Все вокруг едят, и ничего. Отстань, у меня все нормально.

Что я могу ответить? Представьте, человек всю жизнь прожил в глубокой подземной пещере, обжился, быт наладил кое-как, свечку где-то нашел. Думает, это и есть человеческое счастье. Как было бы трудно его убедить все бросить, преодолеть 100 препятствий и выползти на поверхность. Он ведь даже не подозревает, что за пределами его пещеры существует голубое небо, деревья, летнее солнце, весенний ветер, зеленая травка…

Таким людям я отвечаю: чтобы понять, хочешь ты жить по-другому или нет, ты должен хоть на денек выбраться из своей пещеры. Я пытаюсь их убедить просто попробовать. На самом деле эти люди, конечно же, лукавят по поводу своего здоровья и фигуры. Они отлично понимают, что не все у них нормально. И еще лучше понимают, что если даже им терпимо так жить сегодня, то лет через 10 проблемы с сердцем (желудком, печенью, почками и др.) могут стать неразрешимыми.

Я говорю им: «Ну попробуй вылезти из своей пещеры, это совсем не страшно, поверь. Не понравится, никто тебя держать не будет, залезешь обратно, будешь снова есть свои оплывшие жиром котлеты». И некоторые соглашаются попробовать! И могу сказать одно: из тех, кто попробовал, еще ни один не остался недоволен… Некоторые остались довольны навсегда. Бывает, забегут к себе в пещеру ненадолго. Тянет. И это понятно, все-таки целая жизнь там прошла. Но, что характерно, почти все признаются, что каждый раз, когда они заходят в пещеру, им там плохо, потому что организм уже изменился, и они выбегают обратно на волю.

Про себя я могу сказать точно. Физиологически я полностью отвык от жира, масла и жаренных на масле продуктов. Но психологически – не тут-то было! При виде котлеты в сознании проносятся воспоминания детства. Но если я пробую такую котлету, я осознаю, что мне НЕ НРАВИТСЯ ТО, ЧТО ОНА ЖИРНАЯ, И ОНА МНЕ КАЖЕТСЯ ЖУТКО ПЕРЕСОЛЕННОЙ.

– Я хочу начать жить по-новому. Но я не могу справиться с собой. Ведь так приятно прийти вечером домой или в ресторан, поесть вкусного мяса с картошкой или спагетти. А сладкое! Какие восхитительные десерты мы пробовали в Вене! Как можно устоять перед всеми соблазнами? Я никогда не смогу отказаться от тортов, от селедки и чипсов, от жареной картошки, хлеба и котлет. И что же мне делать?

Не нужно от этих продуктов отказываться навсегда. Отказаться от них нужно только на время активной фазы. Далее или вы их разлюбите, или вернетесь к этим продуктам, но принципиально на новом уровне их восприятия.

Зависимость бывает двух типов: физиологическая и психологическая.

Одного-двух месяцев воздержания, как правило, достаточно, чтобы разрушить физиологическую зависимость от почти всех четырех «друзей». У каждого по-своему. Как я уже говорил, лично мне легче далось отвыкнуть от соли, жира и сахара, но от хлеба я так пока и не отвык. А моему отцу наоборот, легко было отказаться от хлеба. (Кстати, это объяснимо: он родился и до 16 лет рос в Китае, где не едят хлеб, и поэтому сейчас, в 70 лет, он с легкостью за две недели перестал испытывать потребность в хлебе.)

Однако от психологической зависимости избавиться гораздо сложнее. Иногда на это уходят годы. Именно поэтому Дюкан предлагает 1–2 раза в неделю при необходимости устраивать «пиры», когда формально разрешены все продукты. Взамен требуется 1 день в неделю, когда разрешены ТОЛЬКО белковые продукты. В реальности во время «пира», хотя и разрешены все продукты, мы не особо пользуемся своей свободой. Во-первых, мы теперь пьем много воды перед обедом и во время обеда, с удовольствием едим зеленые салаты и таким образом в значительной мере наедаемся полезными и вкусными продуктами. Во-вторых, когда мы-таки пробуем, скажем, жирную пищу, то обнаруживаем, что нам она уже не нравится на физиологическом уровне. Нам не нравится, когда жир растекается по языку и губам. Нам не нравится его вкус. И мы автоматически фиксируем негативный опыт по отношению к этим продуктам. Это помогает со временем отвыкнуть от них совсем.

В отношении «дружеских» продуктов, от которых все еще сохраняется как физиологическая, так и психологическая зависимость, «пиры» помогают нам удерживать свои чувства в узде в остальные дни недели. Во время «пира» можно съесть немного все еще любимого «дружеского» продукта, ничего страшного. Лично мне в эти дни достаточно самого осознания, что сейчас я могу съесть хлеба, но, как правило, не пользуюсь этим правом.

Трудно или почти невозможно отказаться от чего-нибудь навсегда. Можно отказаться на время. А за это время, глядишь, и желание испарится.

Если бы мы знали, что среди наших детей распространяется болезнь, которая поражает их в самом раннем возрасте, наносит непоправимый вред здоровью и в итоге служит причиной преждевременной смерти, и если бы мы также знали, что эта ситуация полностью предотвратима, неужели мы не сделали бы все, что в наших силах, чтобы остановить эпидемию?