Элдерсон Дуг - Хранители откровений. Странствия во имя коренных американцев и Земли

Прямо там, на собрании, не в силах сдержаться, я начал плакать. Во время похода по Аппалачской тропе мне открылось мое предназначение в этом мире, но одно дело — знать о нем, и совсем другое — воплощать в жизнь. Последний раз прилюдно я плакал, когда мне было семь лет — во время просмотра сцены смерти матери Бэмби на телеэкране. Гленда продолжала отстаивать любимый мной уголок природы, а я в слезах уткнулся в плечо отцу. И до сих пор благодарен ему за то, что он не оттолкнул меня с позором. Ее речь вызвала более оживленные дебаты среди членов совета. Один из них, долговязый мужчина по имени Бен Томпсон, принял нашу сторону. Ощутив проблеск надежды, я оторвал лицо от отеческого плеча и вытер слезы.

К сожалению, после непродолжительной борьбы мы проиграли дело. Озеро Стюарта пополнило список оазисов, ушедших в небытие под натиском «прогресса». Со слезами я поклялся себе стать искусным защитником Матери-Земли и не позволять эмоциям и волнению сковывать речь, идущую из глубины сердца. Возможно, совсем рядом другой Вальден стоит на грани погибели и ждет помощи.

Через неделю после слушаний я отправился в пеший поход через национальный заповедник Апалачикола вместе с членами Ассоциации путешественников Флориды, и на пути мы встретили Бетти Уоттс — бесстрашную седовласую женщину и, по совместительству, автора книг, живущую на природе. В местной газете ей попалась небольшая заметка по делу об озере Стюарта. Она была довольно-таки активным участником Сьерра-клуба, и посоветовала мне не терять оптимизма и не опускать рук. Позже Бетти пригласила меня к себе на ужин. Она щедро угостила меня изумительно запеченной курицей и душистым яблочным пирогом, после чего заговорила в привычном для себя ключе.

— Знаешь, с годами я совсем не молодею, да и память начинает шалить, — начала она немного грустно. — Мне нужен преемник, кто-то, кто сможет занять мое место в клубе. Ты бы смог?

— Я?.. — пробормотал я. — Но я понятия не имею, что нужно делать.

— Об этом не беспокойся, — заверила она. — У тебя для этого все есть, — она коснулась моего сердца морщинистой рукой. — Все остальное придет само собой...

Этот момент был в высшей степени архетипичным — старший передает младшему эстафету.

Поборов нервную дрожь и смятение, я дал согласие. Бетти быстро составила список неотложных дел, требующих незамедлительного решения. Через несколько дней я уже разъезжал по штату, встречаясь с чиновниками местного и федерального уровня, обсуждая с ними вопросы сохранения естественных парков и заповедников Флориды. Я даже инициировал кампанию по сохранению местных заповедников от вырубки лесов...

Так стало воплощаться в жизнь видение, данное мне во время похода по Аппалачской тропе, но воплотил я его пока лишь наполовину. В том походе ко мне пришло явственное ощущение присутствия традиционной индейской культуры. Что это было? Как мне найти коренных американцев там, где их нет? Я продолжал отстаивать права дикой природы, а сам терпеливо ждал своего часа.

Он не был на сто процентов похож на чистокровного индейца, представшего мне в видении. Он носил остроносые ковбойские сапоги, джинсы и рубашку на пуговицах. Пожалуй, о его автохтонности напоминали несколько красных перьев дятла, торчавших из ковбойской шляпы. Это был коротко стриженный брюнет, и каждый раз, когда он ослепительно улыбался, было ясно, что нижних зубов у него нет. Индеец был круглолиц, с темной кожей, а глаза — огненно-черные. Звали его Медвежье Сердце.

Медвежье Сердце приехал в Таллахасси, чтобы выступить с речью о традиционной медицине индейцев на фестивале целителей и знахарей. Речь он начал с автобиографического очерка. Он обучался в Маскоги Крик у двух лекарей-традиционалистов, Дэниэла Бивера и Дэвида Льюиса. Приобретя знания и опыт, он стал помогать другим людям, представителям различных культур, заодно заимствуя их опыт и технику. На подобных встречах он обращался, как правило, не к индейцам, и всячески пытался сломать сложившиеся стереотипы.

— Индейцы не только сидят вокруг костра или пасут бизонов, — сказал он. — Мы любим хорошо посмеяться, и в жизни ищем радость.

Затем он заявил, что способен посылать волны позитивной энергии другим людям при помощи всего лишь хороших мыслей. — Возьмем этого парня, — он указал на меня. — Сейчас я повернусь к нему спиной, и он испытает очень приятное чувство.

Он развернулся, и меня сразу же наполнило теплым, очень ясным чувством, напомнившим мне опыт, пережитый на Аппалачской тропе.

После выступления Медвежье Сердце пригласил желающих посетить его целительский стол, совершенно бесплатно. На занятиях йогой я растянул себе шею, в результате образовалась некая опухоль — я не задумываясь отправился к целителю в поисках помощи. Когда дошла очередь, он уложил меня на кушетку и велел расслабиться. Я рассказал ему о своей «болячке», а также спросил о символическом значении огромных ястребов, которых я видел на Аппалачской тропе. Их внезапное появление не только во снах, но и в реальной жизни не казалось простым совпадением. Одна из этих птиц явилась мне, когда я выходил из пиццерии, в которой работал. Это был морской ястреб, настолько крупный, что сначала показался мне хищным коршуном. Птица парила футах в тридцати [4] 9,1 м (1 фут = 0, 305 см). над головой.

— О, эти птицы — хорошие вестники, — произнес Медвежье Сердце. — Однажды ястреб может дать тебе откровение, и даже больше — силу исцелять других!

Он еле слышно начал напевать что-то, совершая над моим телом короткие и быстрые дуновения. Затем сосредоточился на моей шее, выдувая воздух и махая веером перьев золотистого дятла. Мои глаза стали закрываться... и мне стало легче, словно я погружался в сон. Я ощущал, как существо мое сливается с чем-то ярким, теплым и удивительным. Я сел и начал махать руками, словно крыльями. Медвежье Сердце довольно усмехнулся:

— Я заставил тебя совершить полет над Аппалачскими горами, — сказал он мне позже, хотя я ни разу не упоминал о своем путешествии по тропе. А в тот момент, потрогав шею, я понял, что она совершенно здорова.

Через некоторое время мне довелось недолго побеседовать с Медвежьим Сердцем по телефону.

— Через пару недель я двинусь на Запад, — начал я сбивчиво, — и хотел спросить, можно ли остановиться у тебя?

Со времен того фестиваля Медвежье Сердце часто приезжал в Таллахасси по самым разным поводам, и у нас завязались уже довольно крепкие отношения. Я был искренним искателем, и мне хотелось умножать свой опыт, расширять горизонты. Я понимал, что у Медвежьего Сердца немало хлопот. Спрос на его врачевание неуклонно рос, и потому я не знал, какой реакции от него ожидать.