Евгения Лисёнкова - 13 дерзких уроков счастья для тех, кто приуныл. Между бывшим и будущим

Иногда вспоминайте, как сказочно в детстве мечталось,

Иногда позволяйте сбываться наивным мечтам.

Оставайтесь детьми! Верьте в добрую детскую сказку,

Потому что без чуда – ну как в этом мире прожить?

Пусть наполнят ваш день акварельные яркие краски,

Без предательства, грубости, непониманий и лжи.

Пусть не будет ваш путь неудачным, безликим и серым,

Пусть добром наполняется сердце отныне и впредь.

Оставайтесь детьми! И тем самым служите примером

Вашим детям, которые слишком спешат

Повзрослеть.

Помнить предательство – глупо и мелко!

Кто-то расставит обидные штампы,

Я же – на граблях станцую фламенко

И мотыльком на горящие лампы —

Верить в победу добра над обманом,

Как говорилось в Евангельской притче.

Снова зализаны рваные раны,

Снова прощен мой нахальный обидчик.

Щеки алеют от звонких пощечин,

Тихо шепчу: «Он не ведает, Боже!»

Так проявляется святость. А впрочем…

Д@лбоебизм проявляется

Схоже.

У женщины должна быть… женщина —

Сестра, подруга или мать.

Природой женщинам завещано

Друг друга за руку держать.

А мы соперничаем, дурочки,

Клянем других исподтишка.

Заквохчут тупенькие курочки —

Гляди, уводит мужика!

Нам часто девочки не нравятся,

Соперниц видим с двух шагов.

Всю жизнь идёт борьба за яйца,

Из женщин делая врагов.

И обвиняются невинные —

Удобный, в общем-то, приём.

Без женщин мы ополовинены

Жаль только, не осознаем:

Залепит жизненные трещины,

Подставит хрупкое плечо.

У женщины должна быть женщина.

Тогда все беды – нипочём.

В кошелёк.

Заурядное утро моей трудовой субботы,

До стоянки пешком, значит, кеды опять в пыли.

В голове винегрет из настырных звонков с работы,

Дуры Таньки, ремонта подшипников и Бали.

Все успеется, сбудется, сложится – без вопросов!

Впереди куча времени, чтобы махать мечом.

[А сухая старушка уже наточила косу,

И разлитое Аннушкой масло течет ручьем.]

На Бали красота, азиаточки как игрушки.

Четко вижу себя – загорелый, хмельной, босой…

Красный! Блин… Лязг металла, удар… Старушка?!

Ты откуда, мамаша, с дурацкой такой косой?

Как по маслу скользится по черной асфальтной глади.

Длинный крытый тоннель. Стоп, откуда такой в Москве?

Что-то слепит, немного болит, а старушка гладит

Мои волосы нежно и вдруг выключает свет…

А потом, погрустив под мотивы старинных арий

[Не привыкла бабуля за тысячи лет и зим],

Вновь пойдет на работу – у каждого свой сценарий.

Да и Аннушка, сучка,

Намылилась в магазин.

Чуть-чуть саднит сердечная мозоль —

Невесела глумная бабья доля:

Я выбираю крепкий алкоголь,

А мужиков – слабее алкоголя.

Мне угадать бы, что тому виной,

И поменять печальную картину:

Уж если пить – то слабое вино,

А обожать – так крепкого мужчину.

Прочистить мозг – блистательный прием,

Как огород от вечной гадкой сныти!

Но вновь коньяк искрится янтарем,

И плачет в трубку мой влюбленный

Нытик…

Если время вода, то бабулина жизнь – родник.

Его воды тихи, но они ещё не иссякли.

Годы мчатся, сливаясь в один быстротечный миг,

Переливами радуг искрясь в разноцветных каплях.

Если время вода, то у мамы речная гладь,

И осенние ливни сполна её насыщают —

Потому она может без устали отдавать,

Отдавать без остатка, жестокость другим прощая.

Если время вода, мое озеро велико.

Я не верю в иное, я знаю – оно бездонно.

Я немного робею нырять в него целиком,

И пока набираю студёный хрусталь в ладони.

Если время – вода, бирюзовой морской волной

Смоет боль расставаний, тревожную грусть и горе —

Пусть они тяжким грузом навечно уйдут на дно.

Если время вода, у моих детей море… море.

Родниковые воды стремятся к своим морям,

Там рассветное небо расколется на кусочки,

И смешается с солнцем в прозрачности янтаря,

Отражаясь в глазах у моих сыновей и дочки.

Я в детстве себя представляла царевной,

Почти златовлаской,

И бабушкин домик в уютной деревне

Был замком из сказки.

И были деревья большими-большими,

И улицы шире,

Все были добры, и никто не фальшивил

В том сказочном мире.

Я помню тепло нашей старенькой печки,

Бабулины руки,

Но жизнь стариков догорает как свечка —

Мы в вечной разлуке.

Прошедшего счастья до одури жалко,

Я очень скучаю,

Наш сад, где когда-то пестрели фиалки,

Зарос иван-чаем.

Я все еще слышу, как папа смеется,

Мы весело жили,

А нынче целует осеннее солнце

Венки на могиле.

Я все еще вижу: смешная малышка

Бежит по дороге,

Но замок царевны стал ветхим домишком,

Пустым и убогим.

Ему предстоит умирать одиноко,

А мне будет сниться,

Как некогда милых приветливых окон

Чернеют глазницы.

А в деревне свежо – разогнав предзакатный туман,

Утомленное солнце лучами осенними брызнет.

И окутает нежно пьянящий октябрьский дурман,

И острее кольнет осознанье конечности жизни.

И захочется, вечер смакуя, дышать глубоко,

Полной грудью вбирать травяной осязаемый воздух.

Неминуема смерть – эта мысль не даётся легко,

Но ясней понимаешь: ЖИВОЙ! Все на свете НЕ поздно.

Поет унывно ветер-хороводник,

Разводит в лужах зыбкие круги.

Я заглянул на кладбище сегодня,

И побродил средь брошенных могил.

Вот тут спит повар. Как ужиться с болью?

Я каждый раз при встрече с ним реву —

Его миньон со спаржей и фасолью

Сводил с ума, по праву, всю Москву.

А здесь – атлет, призер соревнований.

Он был красив, могуч и полон сил,

Но захлебнулся – ужас! – в пенной ванне

[Когда пробежку ванной заменил].

А вот поэт… Талант в могильном ложе!

Какие рифмы стряпал при Луне!

Пусть твой приют никто не потревожит,

Покойся с миром, добрый друг… А мне

Пора бы в офис. Доками загружен

Схвачу в макдаке гамбургер и фри…

Так и живу: растет живот снаружи

И маленькое кладбище

Внутри.

Матвейка был старательно взращён

С характером. А что? Мужская доля!

Семейством на его открытый счёт

Приписывались сила, ум и воля.

Подумаешь, ну вышел из себя,

Разбил об стену стрёмный телефончик…

Он – личность! Значит, надо с ним «любя» —

Отец свои нотации закончил.

И бабушка, традицию храня,

Подарит внуку новенький мобильник.

Матюшенька пошлет всех к @беням,

Но вырастет настойчивым и сильным!

Пускай идут прямой дорогой «нах..!»,

Летят на реактивном самолете.

Смешались уважение и страх —

Не в духе нынче важный мальчик Мотя.