Евгения Лисёнкова - 13 дерзких уроков счастья для тех, кто приуныл. Между бывшим и будущим

Впереди не буду.

У тебя и Бога

Словом, сердцем, взглядом

Попрошу немного —

Я хочу быть рядом.

Твоя логика так проста:

Веря в бабское пустословье,

Для меня ты хотел бы стать

Самой первой большой любовью.

Первой страстью, чтоб из-под ног

Уходила земля при встрече.

[Раньше кто-то встречался, но

Твое первенство крыть им нечем!]

Недоверьем глаза горят,

Кипятком разбурлились нервы.

Подтверждаю, потупив взгляд:

Ты мой первый, конечно, первый!

Рейсы, дела, контракты,

Надо успеть везде.

Только услышу: «Как ты?»,

Станет теплее день.

Избы тушить не струшу,

Остановлю коней,

Если согреет душу

Твой интерес ко мне.

Твой интерес незычный —

Пара коротких слов.

Стать для тебя привычкой

В общем-то, повезло.

Чьи-то слова заумны,

Сыпятся как горох.

Все показное шумно —

Церковь не значит Бог.

Все напускное ложно,

Искренность в простоте —

Как за меня тревожно

В будничной суете.

Эти простые факты

Ревность сведут к нулю.

Мне в твоих частых «Как ты?»

Слышится:

«Я люблю».

Март пьянит серебристой капелью

И букетами розовых вин.

Ежевичной густой карамелью

На губах тает жажда любви.

Я холеная умная киска,

Я в весну сексуально вошла.

Март пригреет, тепло уже близко.

Вот бы сердцу немного тепла.

Я танцую, читаю Толстого,

Обмываю успешный развод.

Все свежо, удивительно, ново,

Все движение только вперёд.

И пусть жись моя – полная чаша,

Сердце требует страстных ночей —

Необузданных, трепетных… наших…

Где ж ты бродишь, желанный ничей?

Я сижу, красота растакая,

Ожидая, когда заорёт

Под окном, от любви изнывая,

Соблазнительный мартовский кот.

Если любовь – наслаждение и полет,

Манна небесная, дар и крылатость душ,

То почему же не каждому так везет?

Или все это выдумки, сказки, чушь?

Есть индивиды – кладут на алтарь любви

Все свои силы, желания и мечты.

Жертвенно просят возлюбленного: дави,

Пользуйся, мне без тебя этот мир постыл.

Так себе счастьице: сопли текут ручьем,

Сердце сжимают тревога, печаль и боль,

Держатся крепко, упорно твердят: мое,

Я без него никто, пустота и ноль.

Ноют: О, Господи, сколько страдать еще?

И продолжают, глупые, вновь и вновь,

В твердой решимости слезы стерев со щек,

Путать п@здострадания

И любовь.

По оттаявшей грязной дорожке,

В вечных поисках плотской любви

Я шагаю – пушистая кошка,

И гормоны играют в крови.

Мне весна, несомненно, по нраву,

А на март – безусловный рефлекс.

Я имею моральное право

На природой обещанный секс.

Я глупею, как будто в семнадцать,

Вожделение прет за версту,

Потому я готова отдаться

Даже драному бомже-коту.

Не об этом рассказы Бианки,

И зоологи, видимо, врут —

Несмотря на стопарь валерьянки

Не проходит терзающий зуд.

Я надеюсь, хотя бы в апреле

Поутихнет любовный азарт.

Только это в мечтах, а на деле

Круглый год у меня бл@дский март.

Полночь. Морозно. Безлюдно вокруг.

Крепко держусь за тебя, очень скользко!

Город уснувший захватит к утру

Легких снежинок десантное войско.

Чудится сказка в конце декабря

Даже в привычной вечерней прогулке.

Вырвал из темени свет фонаря

Смелых синичек – покрошим им булки!

Тропка искрится крупинками льда,

Змейкой зеленой мигает аптека…

Я все на свете готова отдать

Только за то, чтобы через полвека

Щуря с такой же хитринкой глаза,

Теплой рукою сгребая в охапку,

Ты посмотрел на меня и сказал:

«Господи, как я люблю

Эту бабку!»

Алым боком клубника манит,

И малина вкусней с куста,

Но для дачницы бабы Мани

Свежим лакомством ей не стать.

Понаварит с малины джема,

Только пар над котлом стоит.

Летом ягоды не проблема,

А зимой они дефицит.

Погреб банками перегружен

Так, что яблоку не упасть…

Вот и мы с тобой честно дружим,

Консервируя нашу страсть.

Сыпанем сахарку на ранку

[Соль не очень идет в компот],

Закатаем в большую банку…

И откроем в голодный год.

Моя любовь – проклятье, божья кара,

Быть с Вами вместе так ничтожен шанс:

Вы вновь горите в чувственных пожарах,

Я, вся в соплях, слагаю Вам романс.

Вы в «Турандот», я в местном общепите,

У Вас неон, а мой потушен свет.

Вы этой ночью с новой дамой спите,

Я этой ночью Вам пишу сонет.

Вы у другой… У Кати? Светы? Иры?

Чьей Вы сегодня жаждете руки?

Я в тишине прокуренной квартиры,

Пустив слезу, строчу о Вас стишки,

Ведь я поэт! И титул мной заслужен —

На днях прислали пропуск в Лит. союз.

Вы никогда не станете мне мужем…

Зато из Вас п@здатый вышел

Муз.

Заглянет в окно Луна,

В бокале кусочки льда.

Ты вроде бы влюблена,

Естественно, навсегда.

Надёжна его рука,

Спина как стена – гранит,

И вроде бы жизнь сладка,

Но что-то тебе кислит.

Он суженый. Или нет?

И в мыслях опять разброс.

А нужен простой ответ

Всего на один вопрос.

Но только ты не сробей,

Запал свой не растранжирь,

И честно скажи себе —

Пошла бы за ним

в Сибирь?

Ты такая зануда, ну @бтвоюматьети!

Слишком правильный, безукоризненный, идеальный.

Это бесит и дико заводит – как ни крути,

А хотеть недоступного – в целом для баб нормально.

Я не лучшая партия, слишком плохой пример.

Я другого пошиба, пошива, цены – тем паче,

Как простецкие кеды, что просят с витрин: примерь!

Импозантного дядю в элитных туфлях «Версаче».

Дядя смотрит с иронией, дядя не знает, как

Мне мечтается выплеснуть глупую эту похоть,

Налакаться абсента и волю собрать в кулак,

И признаться во всем, и что дальше случится – пох@й.

Видно, будет годами тянуться мой марафон,

Хоть ты крепко засел и в печенке, и в снах, и в мыслях,

Но прийти к тебе пьяной, конечно, не комильфо.

А прийти к тебе трезвой, увы,

Не имеет смысла.

В серой дымке Ленинграда,

В сумерках Москвы,

В отраженьи строгих взглядов,

В отзвуках молвы,

В схемах Фрейда, в типах Юнга,

В благости Христа,

В странных снах, в сердечных вьюгах,

В красках и холстах,

В пузырьках прибойной пены

И игристых вин,

В лицемерии измены,

В вечном «селяви»,

В мишуре концертных залов,

В тайной ворожбе… —

Я везде себя искала.

А нашла —

В тебе.

У милых – развод и разлад.

Теперь – «идиоты» и «дуры».

В боях «кто сильней виноват?»

Давно позабыта цензура.

Какой тут, к чертям, этикет: