Мэтью Сайед - От лучшего к величайшему [Как работают принципы успеха в спорте для достижения жизненных целей]

Федерер – игрок поэтический, но он также обладает безжалостной волей. Когда-то я подумал, что у него мягкий и чувствительный взгляд, как у писателя. Но позже понял, что взгляд этот, пронзительный и совершенно не эмоциональный, скорее похож на взгляд киллера.

Глубокая ирония заключается в том, что Федерер, широко признанный лучшим теннисистом из тех, что держали в руках ракетку, сильно уступает в результатах Надалю. Испанец ведет 9:2 по победам в турнирах Большого шлема, а в личных поединках обходит Федерера со счетом 23:10.

Обычно Надаля отмечают за его силу и мощь, однако никогда нельзя недооценивать его яростный тактический ум. В тех случаях, когда Надаль чувствует, что начинает уступать, он может собраться и в середине матча, и даже в середине розыгрыша очка.

Финал Уимблдона 2008 года, наверное, всегда будет считаться величайшим их матчем. Многие хвалят его за качество продемонстрированного тенниса, но для меня это было подобно тому, как две акулы гоняются друг за другом по кругу, выискивая слабые места противника.

Сначала Надаль попытался заставить Федерера играть слева, посылая высокие крученые мячи справа. Федерер ответил, отбивая мяч в высокой точке. Надаль начал менять тактику, играя по всему корту и заставляя Федерера много двигаться. Федерер ответил, сделав удары справа прямее и давая Надалю меньше времени на ответные удары по мере того, как поединок близился к развязке.

К концу матча тактика и техника уже не играли особой роли, как это часто бывает в решающих матчах. Когда день начал клониться к вечеру, оба соперника играли уже на одной воле.

В конце поединка спортсмены действовали скорее инстинктивно. Они были почти без сил. Оба были полностью истощены. Но они знали, что в стремлении разгромить друг друга они обнаружили внутри себя новые границы величия.

То же можно отнести и к Джоковичу, который, по моему мнению – хотя с ним многие могут не согласиться, – в период своего расцвета показывал лучшую игру среди всех теннисистов. Первейшим свидетельством этого утверждения можно назвать Открытый чемпионат США по теннису 2011 года, на котором этот серб играл с такой властностью, что заставлял всех затаить дыхание. Это был теннис нового типа, в котором Джокович находил зоны внутри зон. Помню, что, наблюдая за его финальным поединком против Надаля, я думал о том, что это действо похоже на бои Мохаммеда Али в середине 1960-х или игру сборной Бразилии в 1970-м.

И дело было не только в счете. Дело было в манере Джоковича. Ведь каждый знает – и, наверное, это прописано в каких-то учебных пособиях по теннису, – что Надалю нельзя направлять мяч ударом «диагональный реверс» слева под его прямой удар левой рукой (Надаль левша), потому что этот удар настолько сокрушителен и закручен, что вы не успеете его принять. Хитрость с Надалем состоит в том, чтобы заставить его отбивать мяч «реверсом», работая против него ударами справа и заставляя его перемещаться по площадке, угадывая направление полета мяча.

Джокович думал по-другому. С самого начала было ясно, что он хочет победить Надаля его же оружием. Он с готовностью обменивался ударами слева с прямыми ударами Надаля, находясь около задней линии и часто посылая резкие удары обеими руками.

Многие инсайдеры в недоумении протирали глаза, но Джокович продолжал эту тактику, нанося удары с такой силой, что Надаль начал испытывать трудности с приемом мяча и вынужден был отступать далеко за заднюю линию. Это было похоже на то, как если бы соперник Майка Тайсона не отступал от него ни на шаг и заставлял бы его поддаваться. Это был шок, это было невероятно. И все же это было абсолютно убедительно.

Дарвинистский парадокс, лежащий в основе спорта, состоит в том, что красота и истина рождаются не из благих намерений, а в состязании. Майкл Уайт показал, что новые методы шифрования, которые появились с приходом интернета, на самом деле были порождены гонкой вооружений. Он также обнаружил, что Александр Грейам Белл изобрел телефон в результате яростного соперничества с Илайшей Греем и что Крик и Уотсон разгадали секрет ДНК не потому, что стремились осчастливить человечество, а потому, что были втянуты в сумасшедшую гонку со своими конкурентами.

Спорт прекрасно иллюстрирует истинность теории эволюции. Надаль без Федерера чувствовал бы себя потерянным. А Джокович испытывал бы страдания, если бы не видел перед собой Надаля. А так он постоянно поднимал планку, заставляя себя прыгать выше, чем позволяли известные ему собственные возможности.

Соперничество на корте – только половина истории. Вне поля зрения остаются тренировочные режимы, питание, погоня за минимальными преимуществами во всем, начиная от гибкости и кончая выносливостью.

Турниры Большого шлема на самом деле становятся состязанием стратегий: в конечном счете они превращаются в битвы между соперничающими командами, соперничающими философиями, каждая из которых эволюционирует в свете самого последнего поединка.

Энди Маррея всегда будут уважать за то, что он на некоторое время ворвался в этот закрытый клуб гениев. Хотя мальчишка из Данблейна вторгся в теннисный триумвират не сразу. Целых полтора сезона он систематически поднимал для себя планку. Он стал триумфатором лондонской Олимпиады, показал себя вне конкуренции на Открытом чемпионате США в 2012 году, а потом – и это больше всего запомнилось публике – переиграл Джоковича и взял Уимблдон в 2013-м.

В Маррее соединялись атлетизм и тактическая мудрость. Если Маррей даже не сделает больше ничего (а я подозреваю, что он может выиграть еще не один турнир Большого шлема), уже достигнутые им высоты обеспечат ему достойное место в пантеоне великих британских спортсменов.

Победа, которую в этом году одержал Чилич на Открытом чемпионате США, заставила многих заговорить о смене поколений в теннисной элите. Но это, определенно, прозвучало несколько преждевременно. Я считаю, что Джокович и Надаль (если он залечит свои травмы) будут доминировать в турнирах Большого шлема следующего сезона, а возможно, и в дальнейшем.

Федерер тоже представляет собой серьезную угрозу, поскольку пытается довести число своих побед в турнирах Большого шлема до кажущегося невозможным результата – восемнадцати. Но однажды этот триумвират соперников начнет фрагментироваться и исчезать. На авансцену выйдут новые игроки. Федерер (избави бог!) уйдет из большого спорта, а когда-то это произойдет и с Надалем, и с Джоковичем.

Именно тогда люди обернутся и посмотрят на эту эпоху с ностальгией и изумлением. Они вспомнят схватку между Джоковичем и Надалем на Открытом первенстве Австралии в 2012 году, которая продолжалась 5 часов 53 минуты – абсолютный рекорд для финалов Открытых чемпионатов.