Алексей Тукмаков - Формула свободы. Автономная жизнь в согласии с собой

Важно, чтобы занятия искусством вызывали реальное чувство удовлетворения (как говорят в НЛП, «положительную кинестстику») И были бы кому-то интересны настолько, чтобы за них платили деньги (хоть какие-то). Рисование от скуки для соседей по дому престарелых – не то.

2) Наука, изучение мира. Если человек что-то открыл, или создал хорошую теорию, – это оценят, и в 70, и в 100, и в 150 лет.

Важно, чтобы был реальный интерес к предметной области и самостоятельное мышление. А также делиться результатами своего научного поиска с заинтересованной аудиторией. Простое чтение книжек и пересказ чужих мнений – не то.

3) Личностный рост, саморазвитие. Если человек идет по этому пути, он может делиться своим пониманием с другими, показывая им возможности для развития, – и в 70, и в 100, и в 150 лет.

Духовный рост подразумевает самопознание, освоение новых форматов отношений с миром. Не все понимают, что это такое. Простое усвоение новой информации, прокачка навыков, перекраивание себя по «духовному шаблону» (христианскому, буддийскому или какому-то еще) – не то.

Если человек усвоит такие жизненные ориентиры, и пройдет какой-то заметный путь в согласии с ними, ему никогда не покажется, что «жить незачем».

Мотивационная система – это инструмент, обеспечивающий включение человека в мир. Если он перестает выполнять свои функции, человек выпадает из мира, стареет и умирает. Мотивы-ценности секса, детей-размножения, работы-потребления, – перестают обеспечивать структурирование процесса жизни, из-за возраста и десенсибилизации. Перестают давать ответ на вопрос, зачем жить, а разум без цели существовать не может.

В обычном порядке мотивационную систему формирует школа, чтобы включить человека в социум на то время, пока его можно эффективно эксплуатировать. Встроенные школой мотивы работают примерно до 60 лет, потом – на свалку (пенсия и кладбище). Если есть желание жить дольше, мотивационную систему нужно сознательно преобразовывать.

Людям массово прививают рабскую установку «Жить – значит служить».

Как конкретно служить – здесь возможны варианты:

– просто «быть полезным», по мелочевке;

– помогать людям (врачи часто тешат себя подобной мыслью);

– конкретно улучшать мир, или даже спасать его, исступленно кидаясь на амбразуры пулемета.

На самом деле, служить – это функция прислуги. Свободный человек ощущает себя достойным существования, даже если он никому и ничему не служит. А героизм – это не «принести себя в жертву», чтобы получить посмертную дозу дифирамбов.

Героизм – это:

– избыточный энергопотенциал, который делает недостаточным банальные радости жизни для того, чтобы возникло чувство самореализации;

– самоопределение, самостоятельность в выборе пути, а не внушенные стандартные ценности;

– высокая цель, которую человек сам выбирает, а не указание типа «вон едет танк – возьми гранату и кинься под гусеницы – станешь героем».

В мозги обывателей исподволь вдалбливается идея о том, что смысл жить имеет только «ради чего-то»: семьи, детей, родителей, корпорации, страны. Стоит подумать о том, что приговоренные к электрическому стулу перед включением рубильника хотят просто – жить. Не ради «чего-то».

Жизнь просто для себя обесценивают. Убеждают, что жить для себя неправильно, эгоистично, бессмысленно. Нужно обязательно посвятить себя чему-то. Найти себе применение… как вещи. Многие глупцы, осознанно или нет, ищут «смысл жизни», ради чего стоит жить, а по сути – объект для служения. Идола, которому они будут поклоняться, и только при условии этого ощущать себя чем-то значительным.

Сюда же – культ патриотизма-героизма. Он культивируется и используется, чтобы заставить массу жертвовать собой за интересы государства. Сюда же – политический активизм. Людей втягивают в политическую борьбу, чтобы использовать. Особенно тех, кто способен откликаться на идеалы (романтиков).

В обоих случаях апеллируют к стремлению избавиться от чувства безликости. Совершить подвиг, или хотя бы поступок, и стать из безликого ничто – кем-то. Тот, кто ведется на пропаганду, совершенно не думает о том, что от политических перемен личная жизнь не-политиков не улучшится, а ухудшиться вполне может. И о том, что на войне калечат и убивают.

Многие люди испытывают социальное давление, подталкивающее их к рождению детей. При том, что сами они этого не хотят. Откладывают лет до 30-ти, а потом все-таки рожают, потому что «пора» и «можно не успеть».

При этом не каждый человек может быть хорошей матерью или хорошим отцом, и обеспечить детям хорошее детство.

Во-первых, не каждый усвоил в детстве хорошую модель родительского поведения. Модель – это не столько о том, что делать, а в первую очередь о том, что чувствовать. О внутренних состояниях родителя (эмоциях, чувствах), которые выражаются невербально (интонация, улыбка, прикосновение). Эта модель перенимается у родителей. И если вместо хорошей модели усвоено агрессивно-обесценивающее отношение к ребенку, этого не исправить прочтением книжек и посещением курсов для правильных родителей.

Во-вторых, не у каждого есть достаточная поддержка рода. В некоторых семьях старшие поколения:

– имеют пороки (алкоголизм);

– или отклонения (психические нарушения, религиозный фанатизм);

– относятся враждебно (и к ребенку будут относиться так же).

Таким родственникам ребенка не доверишь. А без поддержки рода «поднять» ребенка сложно, это очень сильная нагрузка на родителей, особенно если учесть, что многие матери растят детей в одиночку.

В-третьих, у некоторых людей есть талант, реальный творческий потенциал. Если они будут его развивать и реализовывать, есть шанс, что:

– их картины будут в музеях и частных коллекциях;

– книги будут издаваться миллионными тиражами;

– они будут играть на сцене или сниматься в кино.

Если человек с творческим потенциалом решит завести детей, и при этом у него нет достаточной поддержки рода, так что растить детей придется самому, – он свой талант похоронит. Возможно, он:

– будет заниматься творчеством в режиме «для себя»;

– при этом навсегда останется дилетантом;

– всю жизнь будет страдать от чувства нереализованности.

Именно таким людям: без хорошей родительской модели, без достаточной поддержки рода, с реальным творческим потенциалом, – стоит подумать о ряде моментов, которые могут ослабить социальные программы, накачиваемые в людей.

Для государства каждый дополнительный ребенок – абстрактная демографическая единица. Налогоплательщик, военнообязанный, электорат. Поэтому машина пропаганды чешет всех под одну гребенку, а ближайшее окружение подпевает тому, что говорят по телевизору.