Павел Норвилло - Факторы эффективности взаимодействия руководителя с группой

Переходя же от этого частного случая к обмену как таковому, мы теперь можем со всей определённостью утверждать следующее: психологический смысл данного вида (к)взаимодействия состоит в том, что человек восполняет за счёт внешнего участия свой запрос на результаты тех операций, которые он не может выполнить самостоятельно либо делает это менее эффективно и качественно, чем другой человек (люди) из доступного ему окружения.

Для привлечения других людей к содействию себе человек может пускать в ход как ресурсы, составляющие для него абсолютный избыток, так и то, что требуется самому, но всё-таки в сравнительно меньшей степени, чем то, что предполагается получить. Впрочем, на общее отношение к процессу этот аспект мало влияет. Независимо от того, насколько субъективно легко или трудно даётся человеку та или иная сделка, воспринимаются ли её итоги как удачные или только «приемлемые», в любом случае каждый из обменивающихся будет считать, что это он привлёк другую сторону к решению своей задачи 10 10 * Ведь даже если продукт или услуга предлагается в крайне навязчивой форме, развитие событий определяет тот, кто противостоит или поддаётся попыткам вовлечь его в сделку. *. Исходя из этого, полученное в результате обмена человек также будет рассматривать как своё личное достижение (пусть бы даже его заслуга состояла лишь в том, что он сумел разместить свой заказ у хорошего мастера). А раз партнёры по обмену строго симметрично видят друг в друге лишь элемент в системе собственных планов и расчётов, то с таких позиций, естественно, никто не находит причин принимать влияние, связанное с личными взглядами и подходами контрагента. Но может следовать тем его указаниям, которые диктуются внутренней логикой обмениваемых операций.

Такие отличия отношений «менял» от отношений в объединениях людей означают, что обмен находится уж точно не «между» взаимодействиями на основе общего мотива и общей цели. Однако сам по себе факт симметричности позиций участников опять-таки не даёт оснований квалифицировать обмен как наиболее высокий или низкий уровень взаимодействия. Поэтому необходимо продолжить разбираться в тех процессах, которые способствуют появлению в группах и группировках иерархий сознательного и добровольного неравенства.

Занимавшийся этим вопросом А. В. Петровский пришёл к следующим выводам: «Люди, входящие в группу, не могут там находиться в одинаковых позициях по отношению к тому, чем занята группа, и друг к другу. Это, пожалуй, можно рассматривать в качестве одного из постулатов социальной психологии…

Каждый член группы в соответствии со своими деловыми и личными качествами, со своим статусом , т. е. закреплёнными за ним правами и обязанностями, престижем , в котором зафиксирована мера его заслуг, имеет определённое место в системе групповой организации, в структуре группы. С этой точки зрения групповая структура представляет собой своеобразную иерархию престижа и статусов членов группы» (1980, с. 29).

Чтобы понять, о чём здесь идёт речь, следует, во-первых, вспомнить, что «… дело обстоит следующим образом: определённые индивиды, определённым образом занимающиеся производственной деятельностью, вступают в определённые общественные и политические отношения», и при этом «представления, которые создают себе эти индивиды, суть представления либо об их отношении к природе, либо об их отношениях между собой, либо об их собственной телесной организации. Ясно, что во всех этих случаях эти представления являются сознательным выражением – действительным или иллюзорным – их действительных отношений и деятельности» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 24). Во-вторых, необходимо учесть, что представления человека о собственной телесной организации – это есть прежде всего представления о том, что необходимо для поддержания этой самой организации в жизнеспособном состоянии, а проще говоря, представления о собственных потребностях и соответствующих им мотивах.

С учётом вышеизложенного постулат А. В. Петровского может быть принят в следующем виде: «Люди, входящие в группу, не могут находиться в одинаковых позициях по отношению к той реальности, с которой работает группа, и друг к другу; структуры их отношений к собственной телесной организации, одинаково включая в себя групповой мотив, в других своих элементах также могут отличаться. Однако на данном этапе представляется целесообразным несколько упростить условия задачи, временно абстрагировавшись от различий в мотивации членов группы и принимая в расчёт лишь то, что их объединяет. Это позволит ограничить предмет исследования только отношениями участников взаимодействия к природе (возможно, в чём-то уже преобразованной другими людьми) и между собой».

И тогда следующей задачей после такого переформулирования общей проблемы станет разделение прав и обязанностей членов группы по отношению к тому, чем занята группа, и их же прав и обязанностей по отношению друг к другу. Потому что эти системы отношений не только в теории, но и на практике существуют самостоятельно и во многом независимо одна от другой.

Для иллюстрации этого тезиса обратимся ещё раз к родовой общине, которая совместно охотится и уже целенаправленно что-то выращивает, стараясь не допустить собственной голодной смерти. А значит, является объединением людей с самой что ни на есть базовой общей мотивацией. Так вот в такой первобытной группе её члены при подготовке, например, к облаве на диких свиней могут «в соответствии со своими деловыми и личными качествами» разделяться на загонщиков и тех, кто будет ждать в засаде. А при уборке урожая общинники могут составлять настоящие технологические цепочки из собственно жнецов (копателей и т. д.), носильщиков, курсирующих между полем и «складом», и сортировщиков, занятых классификацией и первичной обработкой собранного. Естественно, что при формировании таких функциональных подгрупп тоже будут учитываться опыт, навыки, текущее физическое состояние и другие факторы, способные повлиять на эффективность исполнения человеком возлагаемых на него обязанностей. Но как бы ни перераспределялись члены общины между различными занятиями, какие бы задачи ни решали они в тот или иной момент, общий контроль за этими процессами и текущее управление внутри «рабочих подразделений» всегда осуществляют более зрелые сородичи. А молодёжь и менее искусные, допустим, в деле охоты общинники внимательно слушают и исполняют их указания.

Причём такое положение будет сохраняться не только на следующей облаве, где составы загонщиков и оставляемых в засаде могут полностью поменяться, но и при встрече с совершенно новой проблемой. Ибо указаний по порядку решения никому не знакомой задачи будут ждать прежде всего от тех, кто уже доказал своё умение эффективно координировать совместные действия сородичей. И только если ни одна из идей «старой гвардии» не сработает, это уравняет всех участников взаимодействия между собой, и дальнейшее рассмотрение предложений по выходу из сложившейся ситуации будет проходить на общих основаниях.