Бхагаван Раджниш - Йога — поиск силы

Патанджали не верит в заимствованный опыт. Он не верит в веру. Это его научный подход. Он верит в опыт, он верит в эксперимент. Патанджали может быть понят Галилеем, Эйнштейном. Галилей и Эйнштейн могут быть поняты Патанджали. Они — товарищи по путешествию.

Будущее принадлежит Патанджали. Оно не принадлежит Библии, оно не принадлежит Корану, оно не принадлежит Гите; оно принадлежит «Йога-сутрам», потому что в них Патанджали говорит на том же языке. Он не только говорит, он принадлежит тому же измерению, тому же пониманию жизни и тому же логическому подходу.

Это есть третья точка зрения: она суперрациональна. Точка зрения дзен. Она в далеком, далеком будущем. Это даль кажется всего-навсего воображением. Возможно, наступит время, когда дзен может стать мировой религией, но до этого еще очень далеко, поскольку дзен суперрационален. Позвольте мне объяснить вам это.

Инфрарациональное, стоящее ниже разума, тоже имеет вид суперрационального. Оно похоже на него, но оно не такое же; это фальшивая монета. Оба они алогичны, но совершенно по-разному. Глубина — вот где отличие; безбрежность — здесь отличие. Инфрарациональный человек — это кто-то, живущий ниже разума: во тьме слепой веры, живущий в заимствованном знании, недостаточно смелый для экспериментирования, недостаточно мужественный для того, чтобы двигаться в неизведанное самостоятельно. Вся его жизнь — это жизнь взаймы, неподлинная: скучная, серая, бесчувственная. Человек, ушедший в суперрациональное, также алогичен, иррационален, но в совершенно другом смысле: его иррациональность поглотила разум и поднялась выше его. Человек превзошел разум.

Человек инфрарациональности всегда будет бояться разума, потому что разум будет всегда ломать защиту. Он будет всегда создавать страх. Есть такая опасность: если разум преуспеет, то вере и поверью придется умереть — человек цепляется за них вместо разума. Человек сверхразума не боится рациональности.

Он способен радоваться в ней. Более высокий уровень может всегда принять более низкий, и не только принять, - он может поглотить его; он может питаться им. Он может стоять на его плечах. Он может пользоваться им. То, что ниже, всегда боится того, что выше.

Инфрарациональное — это отрицательная величина, отрицательный разум. Суперрациональное — положительная величина, положительный разум. Инфрарациональное — это вера. Суперрациональное — доверие, доверие через опыт. Оно не заимствовано; но человек суперрационального пришел к пониманию того, что жизнь — это больше, чем разум. Разум принимается; нет его отрицания. Разум хорош уже тем, что он есть, им нужно пользоваться, но жизнь на этом не заканчивается. Это не предел жизни; жизнь — это нечто большее. Разум — часть ее, он прекрасен, если остается в органичном союзе с целым; он безобразен, если становится отдельным явлением и начинает действовать сам по себе. Если он становится островом, то он безобразен. Если он остается частью беспредельного континента бытия, тогда он прекрасен; у него есть свое применение.

Человек сверхразума не выступает против рационального; он находится за пределами рационального. Он понимает, что рациональное и иррациональное являются частью бытия, подобно дню и ночи; подобно жизни и смерти. Для него исчезли противоположности, и они стали дополняющими друг друга.

Дзен — это трансцендентальный подход. Отношение Патанджали очень логично. Если вы будете шаг за шагом двигаться вместе с Патанджали по высочайшим пикам, вы достигнете суперрационального. На самом деле, также как обычные религиозные люди боятся науки, разума и логики, так и люди, цепляющиеся за научный подход, боятся дзен. Вы можете прочесть книги Артура Кёстлера, человека очень логичного ума, но кажется, что он — в таком же незавидном положении, как и обычные религиозные люди. Теперь для него религией стала логика: он боится дзен. Все, что он пишет о дзен, содержит страх, трепет, опасение, ведь дзен разрушает все категории.

Обычные религии: христианство, индуизм, мусульманство находятся ниже разума. Необычные христиане — Экхарт, Бёме, — суфии, Кабир находятся за пределами разума.

Патанджали может быть для обычного человека, обыкновенно религиозного, мостом, чтобы двигаться по нему к дзен. Он и есть мост; не существует другого моста. Патанджали — ученый внутреннего. Человек может жить двояко: внешней жизнью и жизнью внутренней. Патанджали — это мост. То, что он называет самьямой, — это равновесие между внешним и внутренним, нужно прийти к такому равновесию, где вы стоите прямо посередине; вы можете двигаться наружу, вы можете войти; ничто не закрывает вам путь; вы доступны обоим мирам.

В этом смысле Патанджали — более великий ученый, нежели Эйнштейн. Раньше или позже Эйнштейну придется учиться у Патанджали. Патанджали нечему учиться у Эйнштейна, поскольку все, что вы знаете о внешнем мире, остается, в лучшем случае, информацией. Она никогда не сможет стать настоящим учением, ведь вы остаетесь вне него. Настоящее знание возможно только тогда, когда вы приходите к самому источнику знания, и там происходит величайшее чудо, и еще много чудес.

Величайшее чудо состоит в том, что в тот миг, когда вы приходите к самому источнику знания, вы исчезаете. Чем ближе вы подходите к источнику, тем сильнее начинаете исчезать. Стоит сосредоточиться, и вас больше нет; и, вместе с тем, в первый раз вы есть. Вас больше нет такими, о каких вы раньше думали. Вы — больше не эго. Этот ложный шаг завершен. В первый раз вы — бытие.

И когда у вас это бытие, с вами происходит величайшее чудо: вы пришли домой. Это именно то, что Патанджали называет самадхи. Самадхи означает, что все проблемы решены, на все вопросы найдены ответы, все волнение улеглось. Человек пришел домой. Он в полной расслабленности, в полном покое, ничто не тревожит его, ничто не отвлекает его внимание. Теперь вам доступна радость. Теперь каждый миг становится истинной радостью.

Первое: религия увязла в инфрарациональном. Второе: так называемые религиозные люди стали еще менее подлинными — вся их вера стала заимствованной. И третье: мир стал гораздо беспокойнее. Люди так спешат — идут в никуда, но они сильно спешат. Двигаются все быстрее и быстрее. Не спрашивайте их: «Куда вы идете?», потому что такой вопрос становится нескромным. Не задавайте им вопросы. Спросите лишь: «Как быстро вы идете?» Спросить: «Куда вы идете?» неделикатно, некрасиво, потому что никто не знает, куда он идет.

Люди спешат, а религия — это такое дерево, для роста которого требуется терпение. Ему нужно беспредельное терпение. Не нужно никакой спешки. Если вы будете спешить, вы упустите, что есть религия. Для чего в современной жизни создается столько спешки? Откуда она исходит? Ведь в подобной спешке вы, в лучшем случае, можете играть с вещами; вы, в лучшем случае, можете играть с объектами. Субъективности нужно долготерпение, ожидание. Оно растет, но не в спешке. Ее рост не зависит от времени года. Вы не можете сорвать его, а через месяц он снова распускается. Требуется время. Это вечное дерево жизни. Вы не можете растить его в спешке.