Бхагаван Раджниш - Здесь и сейчас

Мы пройдем через эти три стадии, а затем, в четвертой стадии, мы будем сидеть в молчании. Как хотите, можете лежать или сидеть. Легче будет лечь — такой красивый пляж; его можно хорошо использовать. Каждый должен иметь вокруг себя пространство, чтобы лечь. Хорошо, если кто-то хочет сидеть, но он не должен контролировать себя, если тело хочет упасть, — потому что тело может упасть, если оно совершенно расслаблено, а ваш контроль не позволит ему полностью расслабиться.

Итак, мы пройдем эти три стадии, а затем в четвертой стадии десять минут останемся в молчании. В эти три дня, в эти десять минут это молчание будет вашим усилием увидеть смерть, позволить ей снизойти. Я буду говорить и предлагать вам чувствовать, что тело расслабляется, дыхание расслабляется, ум расслабляется — затем я умолкну, свет будет выключен, и вы останетесь лежать в молчании десять минут. Вы останетесь в покое и тишине, наблюдая все, что происходит внутри.

Пусть вокруг вас будет достаточно места, чтобы, если тело упадет, оно не упало на кого-то другого. Те, кто хочет лечь, должны создать вокруг себя место. Никто не должен разговаривать... никто не должен ходить посредине.

Да, садитесь. Садитесь там, где вы стоите, или ложитесь. Закройте глаза... закройте глаза и расслабьте тело. Пусть оно будет свободным. Затем, по мере того как я даю рекомендации, начинайте чувствовать вместе со мной. И по мере того, как вы чувствуете, ваши тела будут становиться все более и более расслабленными — затем тело будет лежать совершенно расслабленное, как будто в нем вообще нет жизни.

Начинайте чувствовать. Тело расслабляется... продолжайте расслаблять его... Продолжайте расслаблять тело и чувствовать, что оно расслабляется. Тело расслабляется... чувствуйте это... расслабьте каждую часть тела. Чувствуйте внутри... тело расслабляется. Энергия возвращается вовнутрь... энергия отзывается из тела, обращается вовнутрь... энергия отзывается. Тело расслабляется... тело расслабляется... тело расслабляется... тело расслабляется. Полностью отпустите, как будто вы больше не живы. Пусть тело упадет, как есть... пусть оно будет совершенно свободным. Тело стало расслабленным... тело стало расслабленным... тело стало расслабленным. Отпусти... отпусти.

Тело стало расслабленным. Тело стало совершенно расслабленным, как будто в нем нет жизни. Вся энергия тела оказалась внутри. Тело стало расслабленным... тело стало расслабленным... тело стало расслабленным... тело стало расслабленным... тело стало расслабленным. Отпустите, полностью отпустите, как будто тела больше нет.

Мы переместились вовнутрь. Тело стало расслабленным... тело стало расслабленным... тело стало расслабленным. Дыхание успокаивается... расслабьте и дыхание... расслабьте его полностью. Пусть оно входит и выходит само по себе... пусть оно будет свободным. Не нужно его останавливать или замедлять; просто пусть оно будет расслаблено. Пусть дыхание входит вовнутрь, насколько может... пусть оно выходит наружу, насколько может. Дыхание становится расслабленным... дыхание становится спокойным...

Чувствуйте это: дыхание становится спокойным... дыхание становится спокойным и расслабленным... дыхание расслабляется... дыхание успокаивается. Дыхание успокоилось... дыхание успокоилось... дыхание успокоилось. Теперь пусть ум будет расслабленным, и чувствуйте, что мысли успокаиваются... мысли успокаиваются... ум успокоился... ум успокоился...

Мои любимые,

Несколько вопросов было задано после вчерашней беседы. Один друг спросил: человек может умереть в полном сознании, но как он может быть в полном сознании при рождении?

Фактически, смерть и рождение — это не две разные вещи, но две стороны одного и того же явления — как две стороны одной монеты. Если человек может взять в руки одну сторону монеты, другая сторона окажется у него в руке автоматически. Не может быть, чтобы я держал в руках одну сторону монеты и раздумывал, как получить другую, — другая сторона становится доступной автоматически. Смерть и рождение — это две стороны одного и того же явления. Если смерть наступает в сознательном состоянии, тогда неизбежно в сознательном состоянии происходит и рождение. Если смерть происходит в бессознательном состоянии, в бессознательном состоянии случается и рождение. Если человек умирает в полном сознании в момент смерти, он будет наполнен сознанием и в момент следующего рождения.

Поскольку все мы умираем в бессознательном состоянии, мы ничего не помним из своих прошлых жизней. Однако память наших прошлых жизней всегда остается присутствующей в каком-то уголке наших умов и может быть оживлена, если мы этого захотим.

С рождением мы ничего не можем сделать непосредственно; все, что мы можем сделать, касается только смерти.

После смерти ничего нельзя сделать; все, что нужно сделать, должно быть сделано до смерти. Человек, умерший в бессознательном состоянии, ничего не может, сделать, пока не родится снова, — невозможно, он будет продолжать оставаться бессознательным. Поэтому, если ты раньше умирал в бессознательном состоянии, тебе придется снова родиться в бессознательном состоянии. Все, что можно сделать, должно быть сделано до смерти, потому что до смерти у нас множество возможностей — возможности всей жизни. Со всеми этими возможностями мы можем приложить усилие к пробуждению. Поэтому, если кто-то будет ждать момента смерти, чтобы проснуться, это будет огромной ошибкой. Нельзя проснуться в момент смерти. Садхана, путешествие к пробуждению, должна начаться задолго до смерти; к ней должны быть сделаны приготовления. Без приготовлений человек обязательно останется бессознательным в смерти. Хотя, в определенном смысле, это бессознательное состояние для твоей же пользы, если ты еще не готов родиться в сознательном состоянии.

Около 1915 года правителю Каши сделали операцию на брюшной полости. Это была первая в мире операция такого рода, сделанная без использования наркоза. Ее выполняли три британских врача, и они отказывались оперировать без наркоза, говоря, что невозможно, чтобы человек полтора или два часа лежал со вскрытым животом и оставался в сознании. Это опасно — опасность в том, что пациент может кричать, двигаться, дергаться от невыносимой боли; произойти может все что угодно. Поэтому врачи не хотели делать этого.

Но правитель настаивал, что беспокоиться не о чем, если он находится в состоянии медитации; он говорил, что может легко находиться в состоянии медитации полтора или два часа. Он не хотел принимать анестетик; он говорил, что хочет, чтобы его оперировали в сознательном состоянии. Но врачи сомневались; они считали, что опасно подвергать кого-либо такой боли в сознательном состоянии. Однако, не видя другой альтернативы, врачи попросили его ради эксперимента войти в медитацию. Они сделали на его руке разрез — он не шелохнулся. Лишь через два часа он пожаловался, что у него болит рука; два часа он ничего не чувствовал. И операция была сделана.