Александр Медведев - Тайное учение даосских воинов

На первом этапе моего обучения Ли непрерывно использовал формы поведения, в своих крайностях доходящие до абсурда, чтобы заставить меня осознать, что истина никогда не лежит на поверхности событий, а находится посередине между двух крайностей, между двух сторон медали, между «да» и «нет». Своим поведением он разрушал стереотипы поведения и установки, с детства заложенные в меня родителями и окружением, и на их месте создавал новое чарующее мироощущение воинов жизни, Спокойных, следующих по пути Шоу-Дао. Своим поведением Ли научил меня одинаково относиться к прекрасному и безобразному, потому что и то и другое — проявления жизни, и разница между прекрасным и безобразным существует только в нашем сознании; одинаково воспринимать победы и поражения, потому что часто победа по своей сути может оказаться поражением и, наоборот, поражение может стать победой.

Я до сих пор точно не знаю, почему Ли выбрал именно меня своим учеником. Он впоследствии давал мне разные объяснения этого решения, но, как я понимаю, каждое из этих объяснений предназначалось для того уровня сознания, которое у меня было в данный момент.

Нашу первую «случайную» встречу Ли подготовил заранее и провел ее с величайшим актерским мастерством и юмором, наслаждаясь моей неконтролируемой эмоциональной реакцией на его внешний вид и асоциально-эксцентричное поведение. Он играл роль чрезвычайно неопрятного и некультурного человека так, что я чувствовал сильную неловкость от того, что кто-нибудь из знакомых может увидеть меня в его обществе. Но одновременно с этим он сумел настолько заинтересовать меня рассказом о боевом искусстве, которому его обучали, что я готов был вытерпеть все неудобства, чтобы увидеть это.

Когда, наконец, я научился воспринимать Учителя таким, каким он был, без внутреннего сопротивления — со всей его неопрятностью, шутовством, ужасным акцентом, эксцентричными и шокирующими поступками — и думал, что уже ничему не удивлюсь, он в корне перевернул все мое представление о нем.

Однажды, через несколько месяцев после нашего знакомства Ли снова пригласил меня пообедать в ту же пельменную, где мы ели в день нашей первой встречи. Но на этот раз вместо грязного некультурного азиата, поедающего суп без ложки и выплевывающего пенки от кофе на стол и на пол, я увидел человека, которого, если бы не его восточная внешность, по одежде и манере держаться мог бы принять за дипломата или английского лорда. Одежды такого качества и уровня элегантности мне никогда раньше встречать не приходилось. Все, начиная от туфель и кончая пальто классического стиля с воротником из соболя, было импортного производства и явно стоило очень дорого. Когда Ли снял пальто, мне бросились в глаза булавка для галстука с крупным бриллиантом и золотые с бриллиантами запонки. Вид Ли абсолютно не подходил к обстановке грязноватой пельменной, но он, не обращая на это никакого внимания, заказал пельмени и принялся их есть так, как будто находился на приеме во дворце. Единственное, что осталось в нем прежним, — это насмешливые искорки, мелькавшие в его глазах, когда он видел мое состояние, и его неизменный акцент. Проделывая со мной массу трюков, подобных этому. Ли учил меня не реагировать на форму событий и явлений, стараясь каждый раз постигать их суть.

Например, в течение довольно длительного периода, пока Учитель испытывал меня, решая, подхожу ли я для того, чтобы обучать меня боевому искусству Шоу-Дао (до этого момента Ли утверждал, что умеет драться только в воздухе, а не на земле, и обучал меня технике прыжков), он не открывал мне своего имени, заставляя каждый раз называть его по-иному: Грозовая туча, Александр, Юрий и т. д.

Когда период проверки закончился и Ли начал всерьез обучать меня рукопашному бою, Учитель сказал мне, что его зовут Ли Намсараев, что его мать — кореянка, а отец — бурят, что мой отец когда-то на лесосплаве спас жизнь его отцу, что его родители развелись и мать в раннем детстве увезла его в Корею, где он и научился искусству Шоу-Дао. Ли объяснил, что долги отцов платит сын сыну и что он приехал сюда для того, чтобы заплатить долг отца и передать мне свое знание.

В самом конце обучения Ли намекнул мне, что дело обстояло совсем не так, что в действительности он не является Намсараевым и рассказал мне эту историю только для того, чтобы мой европейский ум не заставлял язык задавать себе и ему слишком много ненужных вопросов.

Следующим решающим этапом моего обучения был момент, когда Ли заговорил со мной без всякого акцента, на чистейшем русском языке. Это означало окончание первой фазы ученичества, когда моя психика была уже достаточно перестроена для восприятия Шоу-Дао и я достиг определенного уровня в боевых искусствах Спокойных.

Заговорив по-русски без акцента. Ли сказал мне:

— Этот момент означает, что ты достиг уровня, когда я могу разговаривать с тобой, как с равным. Наконец-то, мой маленький брат, ты стал большим братом.

Со временем я узнал, что Ли свободно владел не только русским языком, но и всеми основными европейскими языками, а также японским, китайским и санскритом. У него была абсолютная фотографическая память, и он мог воспроизводить дословно по нескольку страниц текста, едва взглянув на них. Учитель объяснил мне, что это не врожденная способность, и что он ее развивал с детства с помощью специальных методик.

Поскольку в этой книге я не смогу полностью привести беседы с Учителем об истории клана Шоу, его легендах и традициях, я изложу вкратце некоторые сведения, которые помогут создать общее представление о том, в каких условиях формировалось учение Шоу.

Обычно Ли рассказывал мне предания и легенды Шоу-Дао, используя эти рассказы в качестве элемента упражнений по расширению сознания. Я слушал его рассказы, занимаясь растяжкой, тренируя управление эмоциями или сохраняя контроль над болью. Информация была спорадической, без указания каких-нибудь дат или важных исторических событий. Поэтому то, что будет сказано ниже, не претендует на историческую достоверность. Я просто перескажу некоторые факты из истории клана, которые я узнал от Учителя.

Шоу-Дао в переводе означает «Путь спокойствия». Иногда последователи Шоу-Дао называли свою школу «Путь бессмертия», а себя — Спокойными, Бессмертными или Воинами жизни. Шоу-Дао относится к клановым школам Китая, и на Западе ее техника практически неизвестна. Мне посчастливилось стать первым европейцем, посвященным в секреты Спокойных, и, насколько я знаю, я и впоследствии мой напарник Слава Скворцов были единственными европейцами, удостоенными этой чести.

В различные исторические периоды, когда клан Шоу-Дао не подвергался гонениям со стороны окружающего его общества, его последователи развивали более активную, чем обычно, деятельность в поисках приверженцев учения. Дело в том, что, кроме благополучия клана как такового, членов клана беспокоило и благополучие людей вообще.