Александр Медведев - Тайное учение даосских воинов

— И сейчас тебе это ничего не напоминает? — спросил он.

— Здорово у тебя получилось! — восхитился я. — Никогда не видел чего-либо подобного.

— Меня зовут Ли Намсараев, — сказал кореец. — Это имя тебе тоже ни о чем не говорит? Я думал, что твой отец рассказывал тебе о моем отце.

— Как, неужели ты сын Намсараева, друга моего отца? — изумленно воскликнул я.

Отец часто вспоминал о своем приятеле — буряте Намсараеве, с которым он вместе учился в Тимирязевской академии. Этот бурят владел каким-то национальным видом борьбы и показывал отцу, как он может одним пальцем перебить пополам баранью лопатку, которую раскачивал, как маятник, в пальцах другой руки.

Отец рассказывал мне много историй о Намсараеве, например, как он по каким-то религиозным соображениям отказался есть ежика. Однажды летом они оба подрабатывали на лесосплаве, и мой отец спас жизнь своему другу, когда тот провалился в зазор между бревнами и его чуть не задавило. Мне показалось невероятным, что теперь я вижу перед собой сына старого друга моего отца. Лицо Ли снова приняло очень торжественное выражение.

— То, что я прибыл сюда и сделал тебя своим учеником, — это оплата моего долга, — провозгласил Намсараев. — По нашим обычаям отец не платит долг отцу. Долги отцов платит сын сыну. Дочери вообще не платят никаких долгов, они сохраняют накопленное. Женщина является хранительницей материальных ценностей, мужчинам же завещают духовное наследие и честь.

Слова Ли произвели желаемый эффект. Меня поразила идея того, что сын давно потерянного из виду друга моего отца явился сюда, чтобы отдать мне долг чести и сделать меня Хранителем неведомого знания. Почему-то я полностью и безоговорочно поверил ему.

Через несколько лет во время одной из наших последних встреч Ли дал мне понять, что он вовсе не является Намсараевым.

— Сейчас мы с тобой стали ближе, чем родственники, — сказал он, — потому что сильнее, чем узы крови, нас связывает приобщенность к знанию. Но пока для тебя должно оставаться тайной, как и почему я тебя избрал, ибо в нынешней ситуации я таким образом ограждаю тебя от неприятностей и опасности, которые могут навлечь на тебя эти лишние знания.

Тогда же он объяснил, что наше знакомство не было случайным и что он специально подружился с Роговым (приятелем, который познакомил нас около аптеки) и попросил его свести нас вместе. Взамен он обещал Рогову познакомить его с народными целителями, которые жили в Хабаровском крае. Нас с Роговым в свое время объединял сильный интерес к народной медицине, лечению травами, и мы вместе и по отдельности объехали многих травников, знахарей и народных целителей, пытаясь изучить их секреты и методы лечения. По рекомендации Ли Рогов через некоторое время уехал в Хабаровск. Я рассказывал ему истории о Намсараеве, друге моего отца, а Рогов уже пересказал Ли все, что слышал от меня.

Но тогда я ни о чем не подозревал и забросал Ли вопросами о его отце, семье, детстве, где он жил раньше и где находятся его родственники.

Иногда он обрывал меня, не желая отвечать на вопросы, но, чтобы не вызвать подозрений, все-таки изложил мне достаточно правдоподобную версию своей жизни.

Его мать якобы была кореянкой. Она поссорилась с отцом Ли, когда Ли был совсем маленьким, и увезла его и его младшего брата в Корею, где жили ее родственники. Там он рос вместе со своими двоюродными братьями, которые изучали корейское воинское искусство и обучали его. Недалеко от них жил старик китаец, друживший с его старшими двоюродными братьями и дядьями. Этот старик китаец был одним из воинов жизни, он сделал Ли своим учеником и направил его на путь учения «Вкус плода с дерева жизни». Отказавшись рассказывать что-либо еще о своем прошлом. Ли сказал мне:

— Я взял тебя в ученики, оплачивая долг моего отца твоему, но ты должен доказать, что достоин быть моим учеником. Несколько испытаний ты уже прошел, но завтра тебе предстоит еще одно испытание, и твое будущее будет зависеть от того, сможешь ли ты с честью выйти из него. Если же ты не выдержишь испытания, наши встречи прекратятся.

Я сильно встревожился от этого заявления и попытался выяснить, что это за испытание, что я должен буду сделать, но Ли оборвал меня и сказал, что завтра я и сам все пойму.

С самого утра следующего дня я был в напряженном состоянии, ожидая чего-то непредвиденного, но день был самым обычным, и до позднего вечера ничего странного не произошло. В тот день мы с Ли не должны были встречаться.

Я возвращался домой, собираясь почитать книгу и лечь спать, как вдруг, когда я уже поднимался по ступенькам своего подъезда, меня окликнул Сергей, мой сосед по двору.

— Саша, подойди сюда, — крикнул он.

Он стоял рядом со своим приятелем и какой-то женщиной.

— У тебя есть ключи от красного уголка? — спросил Сергей.

— Наверно, они у матери, — ответил я.

Моя мать, убежденная коммунистка, несмотря на то, что была инвалидом I группы и много лет болела раком, испытывала неумолимую страсть к общественной деятельности, была активисткой, и ключи от красного уголка, где проводились партсобрания, хранились у нее.

— А зачем вам ключи от красного уголка? — поинтересовался я.

— Мы хотим поиграть там в шахматы, — с невинным выражением лица ответил Сергей.

Эта причина показалась мне достаточно убедительной, и я даже не предположил, что здесь может быть что-то не так.

— А ты уверен, что там закрыто? — спросил я. Мы подошли к красному уголку.

Сергей попробовал открыть дверь, но она оказалась запертой.

— Может быть, не стоит беспокоить твою мать, — сказал Сергей. — Попробуй нажать на дверь посильнее. Мне кажется, она откроется.

Я надавил на дверь плечом, Сергей мне помог, и действительно она распахнулась. Мы вошли внутрь полуподвального помещения, спустились вниз по лестнице, включили свет. Приятель Сергея и женщина пошли вперед. Я хотел пойти за ними, но Сергей меня остановил, сказав:

— Не ходи туда, они хотят побыть вместе.

— Вы собираетесь играть в шахматы или совсем в другие игры? — поинтересовался я.

— Подожди, я сейчас вернусь, — сказал Сергей.

Он подбежал к распределительному щитку и вывернул пробки. Свет погас. В темноте Сергей вернулся ко мне. В соседней комнате послышался стук падающей мебели, что-то разбилось, и я услышал раздраженные крики женщины:

— Нет, нет! Всем я не дам. Я договорилась с тобой одним, а там два таких здоровенных кобеля. Они мне всю матку вывернут наизнанку.

Сергей липкими вспотевшими руками вцепился мне в плечи, потряс и срывающимся голосом сказал:

— Подожди, сейчас она даст ему, а потом и нам даст, обязательно даст…

На это я ответил:

— Ты что, свихнулся? Это же изнасилование. Что ты затеял, идиот?