Александр Медведев - Тайное учение даосских воинов

Мы продолжали спор, и он настолько завелся, что решил доказать свою правоту чисто физически. По мере разговора он подходил ко мне все ближе и ближе и, наконец, начал толкать меня в плечи, говоря:

— Докажи, что сможешь победить меня, давай проверим.

— Хорошо, — недолго думая, ответил я. — По каким правилам ты хочешь драться?

— Никаких правил. Я докажу, что я прав.

С улыбкой я спросил:

— Куда будем выносить трупы?

На моего противника эта шутка подействовала, как красная тряпка на быка, и он, засопев от ярости, бросился на меня, выдав серию ударов руками и ногами, которую я едва успел отразить подставкой локтей. Те, кто занимались рукопашным боем, знают, что подставка локтя в бьющую конечность очень болезненна для атакующего. Каратист скорчился от боли, его лодыжка покраснела и начала распухать. Кулаки он тоже отбил о мои локти. Конечно, и у меня локти болели, хотя эта боль была гораздо слабее, и я понял, что мне трудно будет отразить еще несколько подобных атак, потому что он двигался быстро и его конечности были действительно очень хорошо подготовлены.

Мой противник застыл на несколько секунд, выставив вперед руку с двумя разведенными в сторону пальцами, как это обычно делают герои фильмов про кунг-фу, и начал сокращать расстояние между нами, скользя по полу и поворачивая впереди стоящую ногу чуть-чуть внутрь, чтобы избежать атаки в голень или в колено. Недолго думая, я схватил его за выставленные пальцы и резко потянул вперед и вниз, одновременно разворачиваясь вокруг правой ноги в сторону моего соперника. Он, закричав от боли, рухнул на колени. Я, перехватив и прижав его пальцы к полу левой рукой, правой рукой стал обозначать свои действия, объясняя всем остальным, как в реальной боевой схватке я бы вырвал ему глаза, раздавил горло, сломал позвоночник. Я слегка надавил на его глазные яблоки. С яростным криком мой противник хлопнул себя свободной рукой по глазам. Но он опоздал. Моя рука уже перекочевала на его горло, и я продемонстрировал движение, которым мог бы вырвать ему кадык, сопровождая это комментариями. Каратист попытался схватить меня свободной рукой, на что я инстинктивно ответил, еще сильнее отогнув его пальцы, прижимаемые к полу. Бедняга распластался на полу, во весь голос крича, что это нечестно, что это плохая уловка, что все это ничего не значит, и в реальной схватке он преодолел бы боль от сломанных пальцев и продолжил бой.

— Согласен, — сказал я и, на всякий случай наступив коленями на его руку, спросил, какими правилами он хочет руководствоваться и каких приемов мы должны избегать. Я отметил, что после того, как я выколол бы ему глаза, он уже не смог бы достаточно эффективно продолжать бой, и я получил бы большое преимущество. Потом я упомянул о способах, не выкалывая глаза отвлекать противника легкими касательными ударами по глазам, лишая его ориентировки.

— Делай что хочешь, но только дай мне до тебя добраться, — завопил каратист.

Мне редко приходилось иметь дело со столь хорошо подготовленными и отчаянными до сумасшествия противниками, и я, испытывая определенный боевой задор, освободил его руку и отскочил в сторону.

Когда он в следующую секунду бросился на меня, я, применив облачное движение, разбросал его руки, затем резко присел вниз и встретил его одновременным толчком двух рук в шею и пах. Подобные облачные движения и этот прием можно увидеть в первой части моего видеофильма «Самооборона и нападение в Унибос».

Каратист отлетел в сторону и сильно ударился головой и плечами о стену спортзала. Некоторое время он приходил в себя, потом встал и направился ко мне размеренными осторожными шагами. На его лице было написано желание похоронить меня тут же, размазав по грязноватому бетонному полу. Каратист двигался так осторожно, что я понял, что или я немедленно добьюсь окончательного перевеса над ним, или мне придется выдержать действительно страшный бой.

Я снова применил облачное движение и по изменившемуся взгляду своего противника увидел, что он только сейчас осознал всю опасность отвлекающих движений руками, скрывающих начало атаки. Он даже не успел отреагировать, а мои пальцы уже нанесли удар хлестом по его глазам. Он схватился за глаза и откинулся, поворачивая голову в сторону движения руки. Я с силой ударил его в пах, и моя вторая рука с согнутыми пальцами поймала его глазницы, когда он согнулся от удара. Я зашел ему за спину и запрокинул голову, контролируя пальцами глаза. Второй рукой я сильно ухватил его за подбородок. Он вцепился в мою руку, но было уже поздно, и я, сделав длинный шаг в сторону, сильно ударил его головой об пол. Он потерял сознание. Я понял, что если бы специально не притормозил и ударил чуть сильнее, то мог бы убить человека.

Только тут до меня дошла вся глупость происходящего и бессмысленность выяснения отношений на уровне обычной драки. И так было очевидно, что из двух приблизительно одинаково подготовленных противников одной весовой категории победит тот, кто владеет более эффективной и богатой боевой техникой, если, конечно, не вмешается случай. Осознание собственной глупости испортило мне триумф победы, и я с неприятным ощущением вины принялся приводить его в чувство. Мой противник медленно приходил в себя. Некоторое время он смотрел на меня так, словно не мог вспомнить, кто я такой, потом взгляд его сделался более осмысленным, он встал на четвереньки и отполз в сторону. Я двинулся было за ним, желая помочь ему, но тут двое его товарищей, придя в себя после пережитого шока от увиденного, начали угрожающе приближаться ко мне, осыпая меня ругательствами. Я сказал:

— Ребята, глупо завязывать драку, раз вы приехали учиться.

— Ты, скотина, еще об учебе говоришь, — крикнул один из них и сбоку по дуге ударил меня ногой. Рефлекторно я отклонился и нанес ему удар ногой в голень. Он сильно ударился о пол, растянув ногу в голеностопном суставе. Другой на секунду отвлекся, и я нокаутировал его ударом ребром ладони по шее.

Взглянув на остальных, я с удивлением отметил, что на их лицах было написано немое восхищение.

— До чего же вы кровожадные ребята, — с легкой грустью сказал я.

Мы еще несколько часов проговорили о воинских искусствах. Избитая троица, немного придя в себя, предпочла мир войне и с интересом изучала элементы техники Шоу-Дао, которые я демонстрировал. Наибольшее удивление вызвали приемы контроля, которые нигде так хорошо не развиты, как в Шоу-Дао. Их слабое подобие можно встретить в некоторых стилях кунг-фу, например, в технике липких рук школы вин-чун. Контроль Шоу-Дао позволял добиваться наиболее ощутимых преимуществ в борьбе с вооруженным противником и давал шанс человеку, хорошо владеющему этой техникой, если не полностью обезопасить себя, что просто невозможно сделать, то, по крайней мере, добиться ощутимого преимущества.