Бхагаван Раджниш - Белый Лотос

Запомните одно: верование — это неправильный путь. Не верьте в Бога Зачем верить в Бога, если Бога можно познать? Не верьте в любовь, раз можно жить в любви. Не верьте в меня, раз вы можете испытать мое присутствие. Раз вы можете общаться со мной, то зачем же верить в меня? Верование является барьером, а не мостом. Если вы верите в меня, то вы никогда не поймете меня.

Оставь верование, Суреш, и начинай познавать.

Санньяса является прыжком от верования к пониманию. Вы были верующим христианином, индуистом или мусульманином; санньяса является прыжком из вашего христианства, индуизма или мусульманства. Санньяса — прыжок из верования в действительный, подлинный поиск истины.

Верование просто означает, что другие нечто сказали вам и вы поверили им — может быть, это были ваши родители, ваши| учителя, священники, политики, друзья, или просто окружающая вас обстановка, социальные условия. Вы родились в определенном обществе, в определенной структуре; вы бессознательно впитали его дух. Как вы вдыхаете воздух, так же вы вдыхаете и верования. Но вы при этом ничего не испытали. А эти верования могут быть опасными, потому что если вы искренний человек, вы можете начать применять эти верования к своей жизни. Вы можете начать создавать характер, культивировать характер. |

Должно быть, ты именно это и делаешь, Суреш: ты, должно быть, пытаешься жить очень дисциплинированной жизнью. Но если человек обладает сознательностью, ему нет нужды жить дисциплинированной жизнью. Ему нужно только жить сознательной жизнью, а дисциплина последует за ним, как тень.

Дисциплинированная жизнь является жесткой, замороженной, холодной, мертвой. Вы просто продолжаете делать все вещи механически. Иногда это может соответствовать ситуации, но гораздо чаще это абсолютно неуместно. Тогда дисциплинированный человек, так называемый дисциплинированный человек, не вписывается в ситуацию. Ситуация требует чего-то иного, но его дисциплина реагирует своим собственным путем, поэтому он никогда не достигает глубокого общения с действительностью. Он всегда изолирован, отчужден.

Случилось следующее: Джунаид, суфийский мистик, собрался предпринять паломничество, священное паломничество к Коабе. Он сказал своим ученикам: «Нам потребуется один месяц чтобы достичь Каабы, и все это время мы будем поститься, чтобы к моменту достижения Каабы наши тела были абсолютно очищенными».

Ученики согласились. И они отправились в путешествие. На третий день они пришли в какую-то деревню. Вся деревня пришла встретить их, потому что у Джунаида там был ученик, ко торый был очень бедным человеком. Поскольку Джунаид пришел в его деревню в первый и, может быть, в последний раз, и собирался погостить у него, он продал свое поле, свой дом, все вещи, чтобы устроить пир для всей деревни. Он ничего не знал о том, что Джунаид постится и что его сопровождают сотни учеников.

Джунаид видел радость ученика. Он был в состоянии полного экстаза, хотя продал все-все свое состояние только для того, чтобы устроить пир для всей деревни в честь своего мастера. Джунаид ничего не сказал — он даже не упомянул, что держит пост. Поскольку Джунаид ничего не сказал, ученики тоже промолчали, хотя внутри себя они кипели от гнева.

Пир начался. Джунаид ел вовсю, благодарил ученика и благословлял его. Другие ученики тоже были вынуждены есть, так как Джунаид ел. Они не могли сказать: «Мы соблюдаем пост», раз сам мастер забыл о посте. И, кроме того, еда была такой вкусной, а они в течение трех дней ничего не ели! Однако глубоко внутри они возмущались: «Что это за дисциплина!»

Когда они отбыли из деревни, первое, что они сделали по дороге, это спросили мастера: «Мы, этого не можем понять. Ты что, совершенно забыл о посте? Ты даже не упомянул о нем».

Он ответил: «Нет, я никогда ничего не забываю, но его радость была такой большой и его экстаз был таким большим… И его сердцу было бы очень больно, если бы я сказал: «Я не буду есть». Он приготовил пищу с такой любовью… Здесь нет никакой проблемы, — сказал Джунаид. — Мы можем продлить наш пост на три дня. Забудьте об этих трех днях — мы. начинаем наш пост с сегодняшнего дня и будем держать его в течение месяца. Здесь нет никакой проблемы. Зачем огорчать этого беднягу из-за пустяка? Мы можем продлить пост еще на три дня».

Однако ученики сказали: «Но ведь это вопрос дисциплины, раз мы приняли обет, мы должны следовать ему».

Джунаид ответил: «Живите сознательно, а не согласно мертвой дисциплине. Вы чувствуете раздражение, — я увидел это по вашим лицам. Вы сердитесь на меня, — я вижу это, — так как вы просто следуете мертвому правилу: «Мы приняли обет, поэтому надо его выполнять». Однако мы сами себе хозяева. Мы приняли обет, и мы же можем отменить его. А ситуация сложилась таким образом, что то, что мы сделали, было правильно. Наш пост — это заурядная вещь; а его любовь была чем-то действительно священным. Есть или не есть — это не имеет особенно большого значения, однако, вы упустили его радость, вы не смогли разделить его экстаз. Потеряна большая возможность».

«Если это случится снова, — сказал мастер, — поскольку мы, возможно, будем встречать других учеников в других городах, не беспокойтесь. Я действую согласно моменту. Я вижу ситуацию и действую соответственно — в этом и состоит моя дисциплина. Я не действую согласно прошлому».

Люди, которые действуют согласно прошлому, не обязательно соблюдают порядок, дисциплину, гармонию, потому что люди с умом склонным к закону, могут оказаться очень хитрыми и они могут всегда найти способы обойти законы. Они всегда могут отыскать лазейку, чтобы нарушить закон; это не составтяет особенной проблемы.

В буддийских писаниях содержится десять тысяч главных правил и 33 тысячи второстепенных правил для ученика. Так вот, их даже запомнить невозможно — всего выходит 43 000 правил! Разве вы сможете запомнить эти правила? И к чему они были созданы? Их создал не Будда, а традиция, священники, которые были после него. И даже сорока трех тысяч правил недостаточно, потому что люди продолжают делать всякие вещи. Они всегда могут найти способ сделать то, чего они хотят: «Если есть желание, то найдется и способ удовлетворить его». Никакой закон не сможет помешать вам. Ведь каждый закон можно истолковать таким способом, что станет очень легко увильнуть от чего угодно.

Во время осмотра лейтенант обнаружил, что у одного молодого солдата мешок, предназначенный для вещей, отдаваемых в стирку, набит книгами. Будучи ярым приверженцем того, чтобы все вещи находились в положенном месте, он обложил виновного рядового нецензурной бранью. Затем, отведя душу, он спросил: «Ну, а теперь напряги свои мозги и попробуй привести ! мне какую-нибудь правдоподобную причину, зачем ты набил этот мешок книгами».