Алексей Алнашев - О боли

Всем сказкам – сказ. А в сказке наказ: пока не поговоришь, ничего не определишь: так что зазря не причитай да не наговаривай. Не стони, а что-нибудь делай. Не паникуй, а обдумай. Поделись теплом с другим, но выводов не делай. Смотри жизни в лицо, а не в щелку. Живи собой, а не другими. Увидь, что ты не один и тебя любят. Заметь, что жизнь чудесна, а не плоха. А тем, что мы думаем о других плохо, толкает их на то, чтобы именно так и было. В горе не зевай, не стони да не причитай. Свою помощь предложи и при согласии – помоги. Дай возможность каждому самому выполнить то, что ему необходимо. Придай ему силы тем, что он сам справляется да свою жизнь правит. Ошибки делает – их не боится да не теряется, а осознает и исправляет.

… Вот и ты, милый, расскажи маме эту сказку. Да объясни, что в ней говорится, покажи, как в жизни это спорится – на себе покажи. Пусть мамочка посмотрит и призадумается. А ты этим придашь ей силы. Да она увидит, что ты вырос и на тебя можно положиться. Что ты сам можешь свою жизнь строить, а коли появится необходимость, то к ней подойдешь и помощи попросишь. И еще: поделись с ней радостью и горем своим. Расскажи ей о жизни своей, дай ей шанс да поддержи ее. Ей очень тяжело оттого, что она одна, а тебя – не видит и не слышит. Ей тоже тепло, ласка и внимание, как и тебе, необходимы. И чем их больше, тем лучше.

– Почему мои родители не спрашивают, что я хочу, а заставляют меня делать только то, что хотят они? (Ребенку 7 лет).

– Я могу только предположить, что твои родители чего-то боятся. От чего-то тебя оберегают и что-то тебе хотят дать. А что? Необходимо узнать у них.

Ты спросишь: «Как?»

… А вот я на этот вопрос отвечу тебе сказкой, и ты посмотришь, как с подобной ситуацией в своей семье справилась одна девочка.

В далекие-далекие времена, когда небольшие городки еще только начали создаваться, многие люди не могли полностью обеспечивать свои семьи только благодаря своему ремеслу. Отого стали они перебираться в другие места, где их ремесло было еще людям необходимо.

Ремеслом своим народ создавал в своей семье благополучие. А семьи были в те времена большие: по шесть-восемь детей, а то и больше. И как можно было тогда объяснить дитю, что их семье необходимо было перебраться на другое место, чтобы накормить голодные рты? Но делать было нечего. И стали дитя просто заставлять ехать вместе с Матушкой и Батюшкой.

И вот живет одна такая семья, в которой кормильцем является гончар. В своей деревне он каждого заполонил своей посудой, да так, что людям уже нет нужды закупать новую, и они перестают ее брать. А с других деревень к ним не приезжают.

И начинается в семье гончара жизнь не в жизнь: воцаряется в ней голод. Батюшка, кроме этого дела, ничего больше не умеет делать. А земля у них пригодна только для добычи глины, да и та мала. А много-немного в семье у них растут две дочки да полдесятка сорванцов. Да – погодки, младшему только два месяца стукнуло. А старшему – всего девять с половиной лет. Старший еще своему ремеслу не обучился и пока не может помочь своему Батюшке кормить семью. А осваивает он ремесло плотника и знакомится с кузнечным делом.

Матушка с батюшкой давно слышали, что в ста верстах от них, на холме, есть ремесленный городок, и там товар продают на ярмарке. А ремесел там всяких – много. Вот только нет гончаров! И народ с окрестных деревень приезжает туда обменивать свой товар на товар, ему необходимый. Да, говорят, потребность в гончарном товаре на той ярмарке большая. Люди приезжают туда за горшками за много верст, а набирают другое: мол, негоже домой с пустыми руками возвращаться.

Думают-думают Матушка с Батюшкой что им делать. Долго ли, коротко ли – это только им известно. Да решают они, что Батюшка съездит туда да посмотрит: так ли на самом деле, как люди сказывают. Батюшка запрягает лошаденку, нагружает гончарного товару, заворачивает каравай хлеба, кланяется семье своей низко, поклон отбивает земле да едет.

Долго ли, коротко ли он едет, да вскоре приезжает. Видит он, что на ярмарке у каждого ремесла свое место есть: тут же товар изготовляют, да тут же лотки для торговли стоят. Хозяева ремеслом промышляют, а хозяйки их товар продают. Дети тут же – друг у друга ремесло перенимают, в учениках ходят: никто без дела не шляется. А народу-ту! Видимо-невидимо! Проходу нет! А товару какого только нет! Тут тебе и привозной, и тутошный. Народ берет товар, меняется. Да еще приехать хочет обменяться, да больше норовит «под заказ».

Батюшка идет, смотрит: есть ли возможность здесь сыну его старшому продолжить обучение плотническому делу да кузнецкому. Находит мастеров, радуется. Располагается сам со своей посудой на месте для продажи пришлого товара. Да узнает, где можно начать их начинание с семьей. Добывает разрешение на землю для того чтобы глину добывать. И радуется он, что ему удается здесь свой гончарный товар продать, еды закупить, везде договориться, место за собой застолбить да закрепиться. Едет домой с семьей радостью этой поделиться, да их забрать в ремесленный городок.

Домой приезжает, семье рассказывает, радостью со своей хозяйкой да с тремя сыновьями и одной дочкой делится. Да начинают они в путь-дорогу собираться. А младшие детишки ничего понять не могут: «Что случилось? Вроде бы веселые, а грусть в глазах у каждого в семье. Да так резво куда-то собираются: вещи в узлы завязывают, отец глины на первой случай заготовляет да свой инструмент и гончарный круг на телегу кладет, мать стряпни печет, словно на ораву, старшие детки с дворовыми ребятами прощаются. Кругом так резко меняется, словно мы навсегда уходить собрались».

Так собирают они три подводы добра, а на одной семью размещают. Матушка с Батюшкой низко дому да земле кланяются, с деревней прощаются и куда-то детишек везут.

Так они долго едут. В дороге молчат. А у детворы – предпоследних сыночка и дочки да сыночка-последыша – недоумение, а спросить боятся. Вот как только повозки на ночлег останавливаются, да коней покормить, дочурка к матушке подходит да ее спрашивает:

– Что ты, матушка, не весела?

А матушка ей и отвечает:

– Как, маленька, мне не плакать, ведь с насиженного места уезжаем, а как там, на новом месте, сложится – пока неизвестно.

– Матушка, ты не расстраивайся, а скажи, куда мы едем и надолго ли?

– Надолго, доченька, надолго. А может, и навсегда. В город едем ремесленный. Та м станем жить да Батюшке помогать: дом строить да гончарный товар творить, – говорит Матушка и замолкает.

А дочка снова к ней:

– А почто мы с насиженного места уезжаем?