Бхагаван Раджниш - Коммунизм и огонь Дзен, ветер Дзен

Но в одном деле определенно нуждается Советский Союз, и это не может обеспечить христианство. Это может предоставить только дзен.

Дзен является чистой медитацией. Учение дзен не имеет дела ни с адом, ни с раем, ни с Богом, ни с чудесами Христа. Оно даже не говорит о чем-либо из этих вещей. Оно просто излагает, как войти в ваш собственный внутренний мир и увидеть жизнь вечную.

Как только вы увидели вашу жизнь как вечность, вы становитесь совершенно другим человеком. Ваша жизнь получает огромную значимость. Тысячи цветов расцветают в вас. Ваша жизнь становится творческой. Вы знаете, что бытие заботится о вас.

Вы знаете, что бытие никогда не создает точную копию, что оно всегда творит абсолютно оригинальные лица. Все незаменимы. Раз вы исчезли, ваше место останется пустым навечно. Это придает важность, смысл, это дает вам чувство, что бытие нуждается в вас. Без вас чего-то будет не хватать; какое-то место будет оставаться пустым, и никто не сможет заполнить его.

Вот почему вчера я выступил против Регарди, поскольку он хотел стать Раджнишем в своей следующей инкарнации. Бытие никогда не повторяется, и вы не можете быть кем-нибудь еще, кроме как самим собой.

Это истинная религиозность. Каждая личность имеет свою собственную уникальность, и это придает ей достоинство и благородство.

Я не хочу внедрения христианства, или индуизма, или мусульманства в Советском Союзе, поскольку все эти религии связаны с молитвами. Молитва экстравертна; медитация интровертна. Если вы хотите впустить людей, то приглашайте тех, чья религия основана на медитации, а не на молитве. В этом должно быть четкое различие, критерий, за которым можно следовать без страха.

Пригласите Лао-цзы, пригласите людей дао, людей дзен, людей, которые исповедуют суфизм, хасидизм. Это все люди, которые тем или иным образом медитируют. Но Дзен достиг наивысшей точки -- это самая чистая медитация, утонченная столетиями мистицизма в Индии, в Китае, в Японии. Она прошла через массу усовершенствований, непрерывных утончений -- так что ничто не может сравниться с Дзен.

Что будет делать бедный папа в Советском Союзе? Лишь поцелует землю! Так он может целовать ее в Ватикане, у него там достаточно земли -- восемь квадратных миль, суверенное государство. И восьми квадратных миль ему мало для поцелуев? Пусть продолжает целовать!

Он тратит так много денег на целование разных земель. Он приехал в Индию и поцеловал землю в аэропорту Нью-Дели. В Катманду я дал пресс-конференцию и сказал им: «Если он хотел поцеловать коровий навоз, мы могли бы послать ему посылку с навозом! Зачем тратить восемь миллионов долларов для посещения Индии -- лишь для того чтобы поцеловать коровий навоз?» Но коровий навоз дает вкус индуизма...

Что сделало христианство для всего мира? Оно привело к еще большей бедности, запретив людям использовать методы контроля рождаемости. В настоящее время методы контроля рождаемости на сто процентов эффективны, раньше этого не было. Таблетку следует принимать перед половым актом. Существует другая таблетка, которую принимают после акта; нет необходимости принимать ее заранее. Это значительно безопаснее. А иногда таблетка вызывает нарушение работы гормональной системы женщины, в этом случае используют третью таблетку, которую принимает мужчина. Женщина не принимает ничего. В настоящее время все так просто, зачем продолжать увеличение численности населения?

А все христианские священники заинтересованы в распространении нищеты и появлении сирот. Причина в том, что им нужны еще католики, еще христиане -- из этих сирот, их этих бедных людей они могут получить новообращенных. Уже католическая церковь имеет в своем загоне шестьсот миллионов людей, и все еще не удовлетворена. Она хочет еще и еще людей, рискуя тем, что вся планета совершит самоубийство! Это из-за христианства -- и оно оказывает влияние на все другие религии, поскольку это наибольшая религия по числу верующих, наиболее мощная. Другие религии следовали также аналогичным идеям.

У Мухаммеда было девять жен. Он был абсолютно необразованный; с ним случались эпилептические припадки, и он женился на женщине лишь из-за денег. Женщине было сорок лет, а ему только двадцать шесть, но женщина была вдовой и имела огромное количество денег. Она была первой мусульманкой! Она превратила эпилептические припадки Мухаммеда в «трансы». Во время эпилептического припадка он бился в судорогах и пена появлялась изо рта, и он так дрожал, что все одеяла в доме, уложенные на него, не могли его согреть. И что бы он ни произносил в этом бессознательном состоянии, его жена записывала.

Женщину звали Хадиджа, она была хорошо образована, супербогата -- это она написала Коран, а не Мухаммед. Он не мог даже поставить подпись. А Коран писати более тридцати лет, поскольку были вынуждены ждать появления эпилептического припадка. Так что никто не знает, записала ли Хадиджа то, что говорил Мухаммед, или она все сочинила, поскольку это очень слабое писание. Ничего особенного в нем нет.

Мусульманские друзья просили меня: «Расскажите о священном Коране!» Они присылали мне самые последние издания книг, прекрасно отпечатанные. Я просматривал их много раз, но не смог найти ни одного предложения, заслуживающего моего комментария. Я могу критиковать, но тогда все мусульмане будут готовы сжечь мою общину!

Этим пригрозила мне греческая церковь. Когда я был в Греции, и у меня была четырехнедельная туристическая виза. Дом был расположен на маленьком острове; он принадлежал лучшему кинорежиссеру Греции, который меня принимал. Дом стоял на вершине холма, прямо перед океаном -- очень красивое место, чудесный сад, и я никогда не выходил из ворот. Но друзья со всей Европы примчались в Грецию, и архиепископ греческой православной церкви пригрозил президенту страны, премьер-министру страны: «Если правительство не депортирует его немедленно, я обложу динамитом дом и сожгу всех людей внутри - живьем». И это религия!

У меня не было ничего общего с греками. Со мной были около десяти или двенадцати греческих друзей, которых я уже «испортил», так что с ними не было проблем; они были мои саньясины. А он угрожал правительству и говорил, что мое пребывание в Греции развратит общество и разрушит религию.

Когда они депортировали меня, я сказал представителям мировой прессы, собравшимся в аэропорту на мою пресс-конференцию: «Эта страна имеет слабейшую религию и слабейшую мораль. За две тысячи лет они приучили разум страны к определенного рода морали, которую они считают добродетельной, к определенным суевериям, которые они считают религией, - и они боятся туриста, который хотел бы пробыть здесь еще две недели! Если религия двухтысячелетнего возраста может быть развращена туристом за две недели, то стоит ее портить. Она должна быть испорчена».