Йонге Мингьюр - Будда, мозг и нейрофизиология счастья. Как изменить жизнь к лучшему. Практическое руководство.

Хотя истинную природу ума невозможно описать прямо, это не означает, что нам не следует по крайней мере попытаться приобрести в отношении нее какое-то теоретическое, концептуальное понимание. Даже ограниченное понимание — это, по меньшей мере, указатель в направлении непосредственного опыта. Будда понимал, что опыт, который невозможно описать словами, лучше всего объяснять с помощью притч и метафор. Так, в одном учении он сравнил татхагатагарбху с золотым самородком, покрытым грязью и пылью.

Представьте себе, что вы — кладоискатель. Однажды вы находите в земле кусок металла. Вы роете яму, вытаскиваете металл, приносите его домой и начинаете очищать. Сначала открывается одна грань яркого и блестящего самородка. Постепенно, по мере того как вы смываете накопившуюся грязь, вам открывается весь самородок во всей своей красе. Позвольте мне спросить: что более ценно: кусок золота, зарытый в земле, или тот, который вы очистили? На самом деле у них одинаковая ценность. Любое различие между чистым и грязным самородком носит поверхностный характер.

То же самое можно сказать и о естественном уме. Нейронная болтовня, которая не дает вам увидеть свой ум во всей его полноте, в действительности не меняет фундаментальную природу вашего ума. Такие мысли, как «я некрасивая», «я тупой» или «я скучный», — не что иное, как нейрофизиологическая грязь, временно омрачающая сияющие качества природы будды или естественного ума.

Иногда Будда сравнивал естественный ум с пространством, но не в том смысле, в каком его понимает современная наука, а, скорее, в поэтическом смысле глубокого переживания открытости и простора, которое человек испытывает, глядя на безоблачное небо или входя в очень большое помещение. Как и пространство, естественный ум не зависит от предшествующих причин или условий. Он просто есть: неизмеримый и превосходящий любые определения — сущностный фон, пространство в котором мы движемся и относительно которого мы распознаем отличия и характеристики воспринимаемых нами объектов.

Я хочу пояснить, что сравнение между естественным умом и пространством, как его описывает современная наука, в действительности больше подходит в качестве полезной метафоры, а не точного описания. Думая о пространстве, большинство из нас представляют себе пустой фон, на котором появляются и исчезают всевозможные объекты: звёзды, планеты, кометы, метеориты, чёрные дыры, астероиды — и даже такие феномены, которые пока ещё не обнаружены и не описаны. Но несмотря на всю эту активность, наше представление о сущностной природе пространства остаётся неизменным. Насколько нам известно, пространство ещё никогда не жаловалось на то, что происходит у него внутри. Мы отправили тысячи, миллионы посланий во вселенную и ни разу не получили такого ответа, типа «Меня так разозлило, что астероид только что врезался в мою любимую планету» или «Ой, мне угрожают! Только что появилась новая звезда!»

Точно так же и природу ума не задевают неприятные мысли и условия, которые обычно могли бы считаться тягостными и удручающими. Она естественно спокойна, как ум ребёнка, которого родители взяли с собой в музей. В то время как его родители полностью увлечены оценками выставленных там произведений искусства, ребёнок их едва замечает. Он не задумывается о том, сколько может стоить какая-то картина, сколько лет статуе и чем работы одного художника лучше работ другого. Его точка зрения абсолютно наивна, он просто воспринимает всё, что предстаёт его взору. Такая простодушная точка зрения в буддизме называется «естественным покоем» — это состояние, схожее с ощущением полной расслабленности, которую человек может чувствовать после интенсивной тренировки в спортзале, или выполнения сложной задачи.

Этот опыт хорошо иллюстрирует старая история о короле, который приказал построить новый дворец. Когда здание было закончено, у него появилась проблема: как тайно перевезти из старого дворца в новый все богатства — золото, драгоценности, статуи и другие объекты. Сам он выполнить эту задачу не мог, так как отдавал всё своё время исполнению монарших обязанностей, а при дворе было немного людей, которым можно было бы доверить эту задачу, чтобы они при этом ничего не украли. Однако он знал одного преданного генерала, который мог бы умело и в полной тайне выполнить это поручение.

Итак, король позвал генерала и объяснил ему, что тот — единственный человек при дворе, которому он доверяет, сообщив, что хочет, чтобы генерал взял на себя задачу перевозки всех сокровищ из старого дворца в новый. Помимо секретности важнейшим условием было завершение перевозки за один день. Если генерал сможет это выполнить, король пообещал наградить его обширными землями, величественными особняками, золотом, драгоценностями — по существу, достаточным богатством, чтобы можно было уйти в отставку и безбедно жить до самой смерти. Генерал с радостью взялся за поручение, ослеплённый перспективой получить за день работы такое богатство, которое позволит его детям, внукам и правнукам проводить свои дни в роскоши и комфорте.

На следующее утро генерал проснулся рано и взялся за перенос королевских сокровищ из старого дворца в новый, бегая туда и обратно по тайным проходам с ларцами и сундуками золота и драгоценностей, дав себе только одну короткую передышку на обед, чтобы набраться сил. Наконец ему удалось перенести последние царские драгоценности в хранилище нового дворца, и, как только село солнце, он доложил королю, что задача выполнена. Король поздравил его и вручил дарственные на обещанные плодородные земли, а также золото и драгоценности, которые тоже были частью сделки.

Вернувшись домой, генерал принял горячую ванну, оделся в удобную одежду и с глубоким вздохом облегчения устроился на мягких подушках в своей личной комнате, крайне утомлённый, но довольный тем, что успешно выполнил порученную ему невероятно сложную задачу. Ощущая чувство полной уверенности и достигнутого успеха, он смог отпустить все тревоги и мысли и испытать свободу — в это мгновение он мог быть самим собой.

Такое состояние расслабления, не требующее совершенно никаких усилий, и называется естественным покоем.

Как и многие другие аспекты естественного ума, опыт естественного покоя настолько превосходит всё то, что мы обычно считаем расслаблением, что его невозможно описать. В классических буддийских текстах его сравнивают со сладостью, которую дали немому. Человек, лишённый дара речи, несомненно, чувствует сладкий вкус конфеты, но не может его описать. Точно так же, когда мы ощущаем естественный покой своего ума, этот опыт несомненно реален, но выходит за пределы нашей способности вербализации.