Борис Аров - Йога. Теория и практика.

Если мы зачастую даем жизнь и процветание идеям и мыслям, которые для творца не менее, если не более реальны, чем окружающий его мир, то не в бесконечно ли большей степени жизненны Мысли Самого Бога?

В этих немногих словах одного из древнейших текстов Упанишад зашифрована вся инволюция и эволюция душ, все творение миров, весь Путь, вся разгадка неразгаданных глубин мудрости, над которой от века трудятся философы и так и не могут решить спора. А ответ так ясен, разрешение так гениально просто.

Бог созерцает: все великое множество форм проходит перед Его очами, дробясь до бесконечности. Но коль скоро самая бесконечно малая частица Его подумает о себе как о Целом, она начинает расширяться до пределов Бесконечного и в конце концов становится Им. В Нем — все формы, но Он Сам — Бесформенен, ибо чем может быть Он ограничен, оформлен, если Он — Единый?

В Нем все разнообразие движений, но Он — Сама Неподвижность, ибо куда Он может двигаться или стремиться, если кроме Него нет ничего?

В Нем — калейдоскопическая неповторимость бесчисленных изменений, но Он Сам — Неизменное, ибо нет ничего, в сравнении с чем Он стал бы меняться. Какой из всего этого вывод? Ни одна форма, ни одно состояние, как бы высоки и совершенны они ни были, не могут быть свободны от ограничения, если они Меньше Его. Ибо Он — Высочайший (Брахман означает «высочайший»).

Итак, если мы хотим победить ограничения материи, пространства, времени и причинности, если мы хотим подняться над природой и достигнуть совершенства, мы должны ни больше, ни меньше как стать Самим Брахманом. Другого пути нет. Другой логики тоже нет.

Вы уже свободны, вы уже совершенны, учит Веданта. От вас требуется только осознать это совершенство, ощутить свою божественность. Один из путей к этому — постоянно повторять: «Я — Брахман!» «Я — Он!»

«Говорить же или думать, что я связан, я слаб, я беспомощен, ошибочно и даже опасно, потому что как только вы начинаете это говорить, вы сами сковываете себя еще одной цепью. Никогда не говорите этого, никогда не думайте этого,» — так пишет Свами Вивекананда. Многим эти философские и логические положения могут показаться потрясающими, и многие даже подумают, что нельзя делать их достоянием всех, что им нельзя следовать в ежедневной практической жизни и что под личиной такой философии может появиться большая распущенность в жизни.

Но я не верю, что все эти монистические идеи, если их проповедовать миру, могли бы вызвать безнравственность и слабость. Наоборот, я имею все основания думать, что это — единственное лекарство для мира. Если это истина, зачем людям пить воду из канавы, когда перед ними поток жизни? Если правда, что все чисты, то почему не учить этому мир сию же минуту? Почему не провозгласить это громовым голосом каждому, кто родился, святым и грешникам, мужчинам, женщинам и детям, царю на троне и метельщику улицы?

Итак, идеал, провозглашаемый Ведантой и осуществляемый Йогой, есть Самопознание, или Расширение Я.

Но нам могут все же возразить, что все это прекрасно и, может быть, строго логично, но не есть ли это замаскированная проповедь эгоизма, со всеми его последствиями? А согласно самым элементарным принципам всякой религии и морали, основным правилом нравственности является — альтруизм. Нет, ответим мы, это учение не есть проповедь эгоизма.

Прежде всего, альтруизм не является основным правилом нравственности. Что такое альтруизм? Если я все делаю для себя, это называется эгоизмом. Если же я все делаю для другого, это уже альтруизм. Но в таком случае, если я убью или ограблю кого-нибудь ради себя самого, это эгоистично и безнравственно? Тогда как если я то же самое проделаю ради другого, это альтруистично и, стало быть, морально?

Нечего сказать, прекрасное основание нравственности!

Интересно, что в любом учебнике психологии вы найдете, что в основе альтруизма скрывается эгоистическое желание избавить себя от страдания. Если мы видим, как кто-нибудь на наших глазах страдает, то мы, чтобы избавить себя от неприятного зрелища, как сообщают психологи, облегчаем страдание другого. В этом, по сути чисто эгоистическом, порыве проявляется так называемый альтруизм, говорят нам. С другой стороны, если мы видим, что другой человек страдает, то мы помогаем ему просто из сострадания. Само слово сострадание указывает, что мы видим в страдающем человеке существо подобное нам, как бы самих себя, и если мы еще не очерствели окончательно, мы страдаем вместе с ним. Всякое сочувствие основано именно на этом временном слиянии нашей души с душой другого.

Какие-то внутренние створки нашего сердца раскрываются в момент сочувствия, и мы ощущаем единство с другим сердцем, с другой душой, независимо ни от каких ограничений, религиозных, национальных или иных. Мы сближаемся с самым далеким, с самым, может быть, враждебно настроенным и в мгновенном экстазе единства видим, что тот, кто за минуту до этого был нашим врагом, в действительности такой же, как и мы сами, так же чувствует удовольствие и боль, так же ощущает радость бытия или проклятие бедности, так же ищет для себя немного счастья и не хочет расстаться с самым жалким существованием, которое называется жизнью. Это мимолетное проникновение в душу чужого для нас, но ставшего на мгновение близким, подобного нам существа и есть основание всякой нравственности, всякой любви. Это то, что выражено словами: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя».

Веданта идет еще дальше. Она указывает, что это не только идеал нравственности, но что иного взаимоотношения между отдельными существами и не может быть.

В упомянутых уже нами Упанишадах вы найдете беседу мудреца Джаджнавалкья с его женой Майтрейей, где он говорит: «Никто, о возлюбленная, не любит мужа, жену или кого бы то ни было ради их самих, но ради самого себя, т. е. Атмы (по-санскритски это значить «я сам», мое «Истинное Я»), который во всех».

И когда мы проникаемся сознанием, что во всякой любви проявляется сам Брахман (Бог), который, как мы видели, есть наше «Истинное Я», тогда, и только тогда, мы понимаем, в чем заключается истинное основание всякой нравственности.

Может ли тогда ютиться самая жалкая тень злобы, недоброжелательства и безнравственности в сердце того, кто во всех существах видит и чувствует свое «Истинное Я»? Всем служить, всем расточать любовь и всех почитать легче, зная, что каждый есть Храм Духа Господа, который заключен и в тебе?

В чем же выражается эгоизм и опасность вытекающая из него в Йоговской философии? Ведь эгоизм есть сужение «я», низведение Бога до степени пресмыкающегося червя, считающего полоску земли, по которой он ползает, и крохи, которые он добывает и хочет удержать для себя одного, верхом достижения и высшей жизнью. Истина, напротив, в расширении Я до пределов Истинного Я, в сиянии которого все низменное и себялюбивое меркнет навсегда. Такой человек, в котором его маленькое «я» умерло и на его месте стоит Бог, становится двигателем мира. Вся Вселенная преображается для него. Все болезненное и жалкое уйдет, всякая борьба прекратится и исчезнет, и вместо темницы, в которой мы ежечасно боремся и соперничаем из-за крошки хлеба, этот мир станет для нас местом для игр. Если все человечество сегодня осуществит лишь частицу этой великой истины, вид всего мира изменится, и вместо ссор и побоищ воцарится царство мира.