Карлос Кастанеда - Рассказы о силе (Истории силы)

Дон Хуан сделал все так же, как вначале делал дон Хенаро, но затем, вместо того, чтобы прыгнуть вверх, он стал вращаться, как гимнаст. Полусознательно я ожидал, что он приземлится на ноги, но он этого не сделал. Его тело продолжало вращаться в нескольких футах над землей. Вначале круги были быстрыми, но затем они замедлились. С того места, где я находился, я мог видеть, что тело дона Хуана висит подобно телу дона Хенаро, на нитевидном волокне света. Он медленно вращался, как бы давая всем нам хорошенько рассмотреть его. Затем он начал подъем. Он набирал высоту до тех пор, пока не достиг вершины утеса. Дон Хуан действительно парил, как если бы не имел веса. Его повороты были медленными и напоминали движения космонавта, вращающегося в космосе в состоянии невесомости.

Пока я следил за ним, у меня закружилась голова. Это мое чувство, казалось, подхлестнуло его, и он начал кружить на большой скорости. Он отлетел от утеса, и когда он набрал скорость, я почувствовал себя совершенно ужасно. Я схватил камень, прижал его к животу и вжимал его в тело так сильно, как только мог. Его прикосновение несколько улучшило мое состояние. Действие прижимания камня к животу дало мне секундную паузу, и хотя я не отводил глаз от дона Хуана, оно, тем не менее, нарушило свою концентрацию. Перед тем как я дотянуться до камня, я почувствовал, что скорость, которую набрало его парящее тело, размыла его очертания. Он был похож на вращающийся диск, а затем на кружащийся свет. После того, как я прижал камень к животу, его скорость уменьшилась. Он походил на шляпу, парящую в воздухе, на воздушного змея, ныряющего вверх и вниз.

Движения воздушного змея были особенно беспокоящими. Мне стало неконтролируемо плохо. Я услышал, как птица захлопала крыльями, и после секундной неуверенности понял, что событие закончилось.

Мне было настолько плохо и я так устал, что лег землю и уснул. Должно быть, на минуту я задремал и очнулся оттого, что кто-то тряс меня за плечо. Это был Паблито. Он отчаянным голосом умолял меня не спать, потому что если я засну, то все мы погибнем, и настаивал, чтобы мы немедленно покинули это место, даже если нам придется тащиться на четвереньках. Вид у него тоже был крайне измученный. Перспектива идти в темноте к машине казалась мне ужасающей, и я попытался убедить Паблито, что будет лучше, если мы проведем ночь здесь. От этого он пришел в еще большее отчаяние. Нестору было так плохо, что он был ко всему безразличен.

Паблито опустился на землю в состоянии полнейшего отчаяния. Я попытался собраться с мыслями. К этому времени стало совсем темно, хотя света было еще достаточно, чтобы различать камни вокруг нас. Полная тишина вокруг нас была прелестной и успокаивающей. Я полностью наслаждался моментом, но вдруг мое тело непроизвольно подскочило: послышался отдаленный звук сломанной ветки. Я машинально повернулся к Паблито — казалось, он знал, что произошло. Мы подхватили Нестора подмышки, практически взвалили его на себя и побежали. Нестор, похоже, был единственным, кто знал дорогу. Время от времени он слабым голосом давал нам короткие команды.

Мое внимание, однако, было сосредоточено не на том, что мы делаем, а на моем левом ухе, которое казалось независимой единицей. Какое-то внутреннее чувство заставляло меня время от времени останавливаться и сканировать окружающее этим своим ухом. Я знал, что нас преследует что-то массивное: приближаясь, оно дробило мелкие камни.

Нестор до некоторой степени пришел в себя и шагал самостоятельно, лишь иногда держась за руку Паблито. Мы добрались до группы деревьев. К этому времени стало совершенно темно. Я услышал громкий, исключительно резкий треск: словно щелкнул гигантский бич, обрушившийся на вершины деревьев. Я почувствовал нечто вроде упругой волны, разрывающей воздух над головой.

Паблито и Нестор взвизгнули и помчались прочь, что есть мочи. Я хотел остановить их, так как не был уверен, что сам смогу бежать в темноте. Но тут вдруг я услышал серию тяжелых вздохов справа от себя. Мой испуг был неописуемым. Мы все втроем побежали и прибежали к машине. Нестор вел нас каким-то неизвестным путем.

Я думал, что сначала развезу их по домам, а затем вернусь в город, в гостиницу, так как ни за что на свете я не поехал бы сейчас к дому дона Хенаро. Но Нестор не хотел вылезать из машины, не хотел и Паблито, да и я тоже, и поэтому все кончилось тем, что мы остановились у дома Паблито. Он послал Нестора купить пива и колы, пока его мать и сестры готовили нам еду. Нестор пошутил, не сможет ли его сопровождать старшая сестра Паблито на случай нападения на него собак или пьяниц. Паблито засмеялся и сказал мне, что Нестор был ему вверен [28] To entrust — вверять, поручать (кому-л.), возлагать на (кого-л.). .

— Кем он был тебе вверен?

— Силой, конечно, — ответил он. — Одно время Нестор был старше меня, но Хенаро с ним что-то сделал, и теперь он намного моложе. Ты заметил это, не так ли?

— Что сделал дон Хенаро?

— Ты знаешь, он опять сделал его ребенком. Нестор был слишком важным и тяжелым. Он бы умер, если бы снова не стал молодым.

В Паблито действительно было что-то чистосердечное и обворожительное. Простота его объяснения поразила меня. Нестор, на самом деле, не только выглядел моложе, но и вел себя как невинный ребенок. Я знал без тени сомнения, что он искренне чувствует себя таким.

— Я забочусь о нем, — продолжал Паблито. — Хенаро сказал, что почетно заботиться о воине. Нестор — прекрасный воин.

Его глаза сияли, как у Хенаро. Он энергично похлопал меня по спине и засмеялся.

— Пожелай ему всего хорошего, Карлитос, — сказал он. — Пожелай ему.

Я очень устал. Меня затопила волна странной счастливой печали. Я сказал ему, что прибыл из такого места, где люди редко, если вообще когда-нибудь, желают друг другу всего хорошего.

— Я знаю, — сказал он. — Так было и со мной. Но сейчас я воин, и могу позволить себе желать ему всего хорошего.

Когда поздним утром я добрался до дома дона Хенаро, дон Хуан был там. Я приветствовал его.

— Послушай, что с тобой произошло? Мы с Хенаро ждали тебя всю ночь, — сказал он.

Я знал, что он шутит. Я чувствовал себя легко и счастливо. До сих пор я упорно отказывался размышлять о вчерашних событиях, однако на этот раз любопытство оказалось сильнее меня, и я спросил его об этом.

— А-а… Это была простая демонстрация того, что тебе следует знать до того, как ты получишь объяснение магов, — сказал он. — Вчера ты действовал хорошо. Поэтому Хенаро почувствовал, что ты накопил достаточно силы, чтобы взяться за настоящую вещь. Очевидно, ты последовал его рекомендациям. Вчера ты дал крыльям своего восприятия развернуться. Хотя ты и был застывшим, но зато воспринял все приходы и уходы нагуаля. Другими словами, ты видел. Кроме того, тебе удалось нечто, в настоящее время даже более важное, чем видение, — ты сумел удерживать непоколебимое внимание на нагуале. Именно это и решит исход последнего вопроса — объяснения магов.