Люсинда Бассет - Только без паники

Я хочу рассказать вам то, что поняла сама. Я была такой же, как вы. Не сдавайтесь, помощь обязательно придет. Это не рок, вы не сошли с ума, и, что самое главное, вы не одни. Вы потратили массу времени и денег, чтобы избавиться от тревожности, и все еще страдаете?

По сих пор вы лечили следствие, а не причину.

Не спешите прекращать чтение этой книги. Вы непременно поправитесь, если хотя бы на время оставите свою аналитичность и присущий вам скептицизм. Тревожность только усиливается при наличии этих свойств личности. Но зная, через что вы прошли и сколько безуспешных попыток выздороветь предприняли, кто может обвинить вас в пессимизме? К счастью, многие скептически настроенные люди обладают сильной волей, и потому именно они достигают самых впечатляющих результатов. Почему бы и вам не стать одним из них?

Многие люди ощущают при полете в самолетах некий дискомфорт, иногда даже те, кто никогда не страдал тревожными расстройствами. Человек с повышенной тревожностью чувствует себя неуютно в любых путешествиях, а не только в полете. Почему? Все очень просто. Пассажир не может контролировать движение транспортного средства, у него отсутствует возможность войти или выйти из него при желании. Я помню молодую женщину, которая говорила на наших семинарах: «Все дело в контроле, Люсинда. Если уж я лечу на самолете, то хочу быть уверенной, что все будет в порядке!»

То же самое было и со мной. По мере того как росла моя тревога, путешествовать становилось труднее и труднее. Одна лишь мысль о том, что нужно сесть в самолет, на поезд или на корабль, вызывала у меня тревогу. Я начинала думать об этом задолго до поездки. Помню, как-то мы с Дэвидом собрались поехать на поезде из Детройта в Торонто. Упаковывая чемоданы, я рассуждала про себя: «Провести в поезде, в этой мышеловке, целых шесть часов? А вдруг у меня на лице выступят пятна или я сделаю что-нибудь неприличное?» Чем больше я об этом думала, тем сильнее мною овладевала тревога.

Я металась из угла в угол, не чувствуя ног. Смущение овладело мною и сбило с толку, мысли путались, сознание помутилось. Казалось, что на меня вот-вот обрушатся стены. И все из-за того, что всего-навсего упаковывала чемоданы? Неужели это было так сложно? Ведь знала, что мне нужно взять с собой, но выбрать что-то было выше моих сил. Положить коричневый ремень или черный? Я не понимала, почему это так важно для меня, любое решение становилось неразрешимой проблемой.

Мы собирались просто поехать отдохнуть, да и в поезде должны были находиться совсем не долго. Тогда почему же я так нервничала? Чего боялась? Все дело в ожидании. Я собирала чемоданы, но мысленно уже тряслась в вагоне. Мне очень хотелось путешествовать, и в то же время было страшно. Сердце билось так, будто я пробежала не меньше десятка миль. Адреналин бурным потоком устремился в кровь, желудок бурлил, словно штормовое море. «Шесть часов в тесном купе? Может быть, мне потребуется выйти из вагона? Что если я не смогу себя контролировать? Все что УГОДНО, только не эта поездка!»

Контроль над собой был утерян. Я была смущена и подавлена, но одновременно отчаянно стремилась в это путешествие, меня влекло повеселиться вместе с Дэвидом. Невообразимое желание расслабиться и спокойно собираться в поездку, как поступают все «нормальные» люди, овладело мною Почему же я так боялась и переживала? Возможно, для этого есть какая-то реальная причина? Быть может, должно случиться что-то ужасное? Мне просто не следует ехать?

Вернувшийся домой Дэвид сразу почувствовал неладное. Он сел рядом, и мы заговорили о моих чувствах. «Со мной что-то не в порядке, — сказала я ему, рассказывая о своих странных ощущениях. — У тебя было что-либо подобное? Ощущал ли ты, что сердце буквально готово выпрыгнуть из груди? Чувствовал ли ты, что сходишь с ума без всякой причины?» Как я надеялась, что он скажет «да». Это не сняло бы камень с сердца, но мне бы посочувствовали, я бы знала, что не одна такая на свете, что я еще не сошла с ума.

— Нет, Люсинда, со мной такого никогда не было

Сразу же сжался желудок. «Наверное, я схожу с ума. Должно быть, я действительно больна».

Неправда. Просто у меня был приступ паники, вызванный боязнью ситуации, в которой я не могла бы себя контролировать.

Не помню, как я попала в поезд. В голове клубились навязчивые мысли о самых худших неприятностях Не знаю, в каком времени я была — в прошлом или в будущем, но точно уверена — никак не в настоящем. Видения настолько завладели мною, что лучше, наверное, было бы остаться дома.

Мне хотелось наслаждаться видом из окна, но тревога разрослась до такой степени, что я уже просто ничего не замечала. Тогда я попробовала оценить ситуацию. Еду на поезде. Отправилась путешествовать вместе с Дэвидом, с этим мистером «не-бери-в-голову, все-прекрасно». Он смеется, шутит и явно наслаждается поездкой. Рядом его любимая трясется от страха. «Смогу ли я остановить поезд в случае необходимости? За какой из этих шнуров надо дергать? Интересно, заметят ли, что это сделала я? Сколько еще тащиться до ближайшей станции? Где у них там больница?» Я сидела лицом к окну, но не замечала ни ярко-зеленой травы, ни цвета неба. Все мои чувства и остатки мыслей были сосредоточены на поиске знаков приближения станции, об одном молила я небеса: она должна быть достаточно большой, с приличной больницей и квалифицированным психиатром. Очень уж срочной необходимости в этом не было, но ведь никогда не знаешь, что и в какой момент может случиться. Сердце билось отчаянно. Струились потоки адреналина. Трудно дышать. Желудок совсем скрутило. В голове роились тревожные мысли. Несомненно, я схожу с ума. Но все оказалось не так. Просто со мной случился очередной панический приступ.

Не знаю, как я пережила все это, но в конечном итоге в Торонто мы прибыли и зарегистрировались в отеле. Казалось, что уж теперь-то я расслаблюсь и мы насладимся отпуском. По крайней мере, Дэвид на это надеялся. Не на ту напал!. Вместе с багажом я прихватила из поезда и свои беспокойные мысли. Они поселились в отеле вместе со мной, получив ключи от номера. Кошмар продолжался.

«Как, номер на тридцать третьем этаже? — шепнула я Дэвиду. — Я не могу жить на тридцать третьем. Зачем нам так высоко забираться?» Дэвид как мог старался меня успокоить, но все было напрасно, новые тревоги и страх переполняли меня. Уже в лифте меня охватил ужас. И вот наконец мы в своем номере. Дэвид предвкушает предстоящие развлечения, единственное мое желание — домой, в Чикаго. Но для этого снова придется садиться на поезд! Ситуация совершенно безвыходная. Мы вышли из отеля и отправились на прогулку по направлению к гавани. Дышать стало немного легче.