Бхагаван Раджниш - Настоящее Имя. Беседы о "Джапджи-сахиб" гуру Нанака

Надо всего лишь чувствовать. Не надо думать о том, что происходит. Пусть придет, что придет; позвольте вашему сердцу заходиться в экстазе. Вы вскоре обнаружите некое движение, которое начнется в вашем сердце, как будто некий механизм, который до этого с пал, проснулся и начал работать. В вашей жизни зазвучит новая музыка. Центр вашей жизни сместится, и на новый центр прольется божественный нектар.

Под Словом Нанак подразумевает Омкар. По мере того как правдивость наполняет вашу жизнь, Омкар образует в вас литейную форму, и вы вливаетесь в нее. Вы причиняете другим ущерб своей ложью, но величайший вред наносится тем, что ложь не дает вам с гать монетным двором истины, где чеканятся монеты Слова, где создается высшее переживание жизни.

После каждой строфы Нанак напоминает нам, что, когда что-то происходит, когда на нас нисходит благодать, это — не наша заслуга. Не гордитесь, не думайте: "Я — великий подвижник", или "Мое сердце столь восприимчиво…", или "Я так аскетичен и строг!" Это не поможет. С этой задачей способен справиться только тот, с кем пребывает Его благоволение.

Символы, которые подбирает Нанак, бесценны. Он обрел их на пути очень глубокого переживания. Он говорит, что наставник подобен ветру: увидеть его нельзя, можно лишь почувствовать. Те, кто пытаются увидеть его, ничего не достигнут: кто способен увидеть ветер? Вы можете испытать его воздействие, почувствовать его прикосновение, но вы не можете сжать его в кулаке.

Гуру нельзя захватить в плен; тот наставник, который желает оказаться в кулаке у ученика — не настоящий наставник. Большинство гуру таковы: их ученики указывают им, что делать, а чего не делать. Комитеты последователей управляют святыми. Они решают, который из святых достоин, а который — нет. Этот комитет решает, кому поклоняться, а кого прогонять. Наш мир явно перевернут вверх ногами! Мы управляем нашими учителями: как они должны сидеть, как ходить, как говорить. Запомните, подобные учителя, наставники, гуру — не настоящие.

В ашрамах и монастырях вы не найдете подлинных учителей; вы найдете там лицедеев, вырядившихся святыми. Истинного учителя невозможно захватить в плен. Вы не можете приказать Будде, Нанаку, Махавире. Они подчиняются только своей воле. Дух дышит, где хочет. А где он не дышит, там вы ничего не поделаете. Если вы попытаетесь поймать ветер в кулак, вы просыплете и то, что у вас там уже зажато. Те, кто освобождают других, сами не могут быть захвачены. Если вы надеетесь, что кто-то освободит вас и приведет к прекрасному, неужели вы свяжете его?

Без земли ваше тело не могло бы существовать; мать необходима. Никакое рождение невозможно без участия земли, но сама земля — величайшая из матерей. У птиц и животных есть матери, но нет отцов. Институт отцовства требует более высокого уровни культуры и обусловленности. Ум — отец, тело — мать; везде, где речь идет о телесности, речь идет о материнстве. Отец появляется там, где появляется ум; отцовство — недавнее образование.

Только человек имеет отца, и то, отцы появились в человеческой истории не так давно, потому что женщина была общественной собственностью; она была женой стольким мужчинам, что невозможно было установить отцовство. А мужчина был всего лишь самцом Вы удивитесь, но слово "дядя" появилось раньше, чем слово "отец". Это потому, что все взрослые, которые могли бы быть отцом ребенку, все были "дяди"; невозможно было проследить, кто кому приходится сыном.

Отец появляется позже, потому что отец — это ум, это впечатления из предыдущих жизней, это культура. Отец — это достижение социального развития, а не природное явление. В природе нет способа установить отцовство. Отец появляется, когда общество уже достаточно развито.

Поэтому Нанак говорит, что мать подобна земле. Никто не может выжить без нее. Это величайшая из форм материи. Отец более текуч; его отношение не столь фиксировано, не столь материально, как материнское. Чтобы показать текучесть отцовского отношения, Нанак сравнивает отца с водой.

Вот — три ступени: мать обозначается как земля, огромная, материальная; поэтому женщина — это пракрита, природа. На одну ступень выше стоит отцовское отношение, обозначающее культуру, общество и воспоминания о прошлых жизнях. Третий уровень — еще выше, там начинаются взаимоотношения с наставником, оно включает религию, йогу и тантру.

Если вы застреваете на уровне матери, вы остаетесь всего лишь животным. Если вы застреваете на втором уровне, вы — не более чем человек. Пока вы не достигнете уровня взаимоотношений с гуру, ваш духовный статус не формируется. Вот — три ступени жизни. Все животные пребывают на первой. Все люди — на второй, и лишь немногие достигают третьей. Пока вы не достигнете уровня взаимоотношений с гуру, вы не достигли раскрытия всей своей полноты, потому что взаимоотношения с матерью — плотские, они строятся на телесном уровне, с отцом — это взаимоотношение умов, с наставником — встреча и взаимоотношение душ.

Последнее отношение — величайшее; нет соприкосновения более глубокого или более высокого. Те, кто не имеют наставника, подобны калекам. Когда вы встречаете наставника, ваше прежнее путешествие заканчивается и начинается новое. Гуру — конец этого мира и начало другого. Он — врата; поэтому Нанак называет храм наставника гурудвара. Двара — это врата. По эту сторону — посюсторонний мир, по ту — потусторонний. А наставник — посередине.

Вся вселенная — игра во времени. Есть два рода игроков: одни делают слуг хозяевами, а другие понимают, что слуги — это слуги.

Время — не господин наш, а слуга. Используйте его, но не давайте ему использовать вас. На данном этапе дело обстоит как раз наоборот: время использует нас.

Ко мне приходят люди и говорят, что хотели бы медитировать, но у них не хватает времени. У вас нет времени медитировать? Время — ваш слуга, или вы — его раб? Люди жалуются на то, что не знают, как бы им убить время, а как дело доходит до медитации — все время сразу куда-то подевалось! У них полно времени на то, чтобы смотреть телевизор, холить в кино, в клубы, — а свободного времени нет. Весь вопрос в том, на что мы тратим наше время.

В выходные, в праздники люди не знают, чем им заняться. Они очень устают от безделья. Они не понимают, чем им занять себя в воскресенье, поэтому они долго едут на машине на какой-нибудь пляж или лезут на гору. У них всего лишь один день в неделю на то, чтобы расслабиться и отдохнуть, и вот как они проводят его; в конце концов они так устают от отдыха, что с надеждой и облегчением думают о том, что завтра снова на работу. В понедельник они так резво и счастливо разбегаются по своим конторам! Говорят, в Америке люди больше устают от выходных, чем от рабочих дней.