Бхагаван Раджниш - Настоящее Имя. Беседы о Джапджи-сахиб гуру Нанака

Если в сердце возникает любовь, то разум говорит: "Это опасный путь: любовь слепа и погубила многих. Путь любви блуждает горными долинами и лесными чащами; путь же разума подобен царскому пути, он широк и прям. Куда ты идешь? Не сворачивай с торного пути, иди вместе с толпой. Всегда лучше идти туда же, куда и все остальные, а идти в одиночку, свои путем — опасно".

Любовь — это путь, по которому нужно идти в одиночестве, он требует приватности и уединения. Любовь говорит: "Отдай!" Интеллект возражает: "Подожди! Перед тем, как отдать, наведи справки". Но тогда вы никогда не отдадите. Любовь говорит: "Сдайся! Сложи свою голову к чьим-либо стопам и забудь о себе". Разум возражает: "Как можно?! Мир полон обманщиков. Бог знает, сколько доверчивых людей уже было одурачено такими вот…"

Но что такого у вас есть, что можно было бы у вас отнять? Что вы потеряете, отдавая? У вас нет ничего, кроме горя и скаредности, а вы все еще из всех сил защищаете эти "сокровища".

Если вы живете под диктовку своего разума, то ваше сердце буде! постепенно сжиматься и, в конце концов, надорвется. Между вами и вашим сердцем возникает такая дистанция, что никакие новости от него уже не доходят до вас. Если разум становится между вами и сердцем, то, даже, когда вы любите, вы любите разумом.

Вы не замечали, что ваша любовь рождается у вас же в голове? Даже если вы говорите, что любите всем сердцем, то эти слова — лишь намерение вашего разума. Если вы загляните в ваше сердце, то там ничего не шевельнется; там не будет ни радости, ни танца, ни песни.

Учения гуру можно услышать лишь сердцем. Что имел в виду Кабир, когда сказал: "Если сможешь отрубить себе голову и положить ее на землю, то пойдем со мной'"

Бодхидхарма, буддийский мастер, пришел в Китай. Он сел лицом к стене и сказал: "Я заговорю лишь тогда, когда придет настоящий ученик. Зачем мне говорить с кем-то еще? Это также бесполезно, как говорить со стенами!"

Однажды к нему пришел человек по имени Хуэйнэн [4] Xуэйнэн — знаменитый патриарх школы дзэн-буддизма (VII в н. э.). Однако в дзэнской традиции, в предании об ученике, поднесшем свою правую руку Бодхидхарме, называется другое имя — Xуэйкэ. . Сутки напролет он безмолвно простоял за спиной Бодхидхармы, а потом, не выдержав, сказал: "Пожалуйста, Бодхидхарма, повернись", — но тот не шевельнулся. Тогда Хуэйнэн отрубил себе правую руку и положил ее перед Бодхидхармой, сказав: "Если этого недостаточно, то я отрублю себе голову и поднесу тебе".

Бодхидхарма ответил: "Какой в этом будет прок? А ты действительно готов отрубить себе голову?"

"Да, — подтвердил Хуэйнэн, — я готов сделать все, что ты захочешь".

Хуэйнэн был первым человеком, к которому Бодхидхарма обратил свое лицо; он удостоился этой чести. Когда Бодхидхарма спрашивал его о готовности отрубить себе голову, он имел в виду не ту голову, которая на плечах, он говорил об "эго". До тех пор, пока существует "Я", "Я решаю", вы не можете быть учеником; вы не услышите слов гуру.

Его разум достигает тогда такой чистоты, такой прозрачности, что он начинает видеть суть вещей. Мысли исчезают, потому что они исходят не из сердца. По мере того, как интеллект отодвигается в сторону и напущенный им туман рассеивается, а то, что остается — это кристально-ясная чистота и свежесть. Под "омовением в Ганге" понимается именно этот процесс очищения.

Когда Нанак говорит об омовении в священных реках, то речь идет о внутреннем омовении, благодаря которому понимание становится ясным, вы больше не думаете, а мысли не отягощают вашу голову. Голова — это вообще не ваше, ее дает вам взаймы этот мир. Когда вы рож даетесь, у вас уже есть сердце, но еще нет мыслей, — одна лишь девственная чистота. Постепенно, одно за другим, вы усвоили слова, и общество принялось формировать ваш образ мышления, готовя вас к тому, что необходимо для жизни в этом мире. Общество дало вам разум, и внутри вас возникла дихотомия: сердце и разум были отъединены друг от друга.

Сердце принадлежало вам. Но, к несчастью, то, что было подлинно нашим, у вас забрали, и оно стало чужим для вас; а то, что было создано обществом, стало вашим. Инородное, имплантированное, стало вашим центром, и вы совершенно забыли о своем подлинном центре — сердце.

Лишь сняв голову, вы сможете услышать учение гуру. Одного учения достаточно; нет нужды выслушивать тысячу разных учений. Один урок, одна тайна, — этого более чем достаточно. Что же это за тайна?

Существует два состояния, о которых надо сказать по-подробнее: смарана — это означает "вспоминание" и висмарана — забывание. Вспоминание, смарана, всегда течет внутри вас, чтобы вы не делали, — гуляли, говорили, спали, работали…

Беременная женщина выполняет свою обычную работу по дому — готовит, подметает, стелет постель, — но все время она ощущает присутствие ребенка в своем теле. Новая жизнь пустила в ней свои корни, крошечное сердце запульсировало под ее сердцем. Это ощущение, осознание жизни, которую она носит в себе и должна защитить, никогда не покидает ее; в результате, у женщины вырабатывается особая походка, по которой можно с уверенностью сказать, что она беременна.

Вспоминание не требует отдельного усилия, ведь иначе вы будете все время забывать, тысячу раз на дню вспоминание будет теряться, — на кухне, во время походов в магазин, в офисе.

И повторение мантры — это тоже вспоминание. Если вы весь день твердите: "Рам, Рам, Рам", — это не смарана. Продолжая в том же духе, вы рискуете угодить под машину, не расслышав ее гудка. Любое вспоминание, вызываемое усилием, вспоминание, что погремушкой гремит у вас в мозгу, — это не смарана.

Состояние, которое овладевает всем вашим телом, до кончиков волос, Нанак называет "вспоминанием без воспоминания". Это не поверхностное вспоминание за счет непрерывного повторения. Скорее, оно, это вспоминание о Нем, наполняет каждую частицу вашего существа негромкой, эхом повторяющейся мелодией. Подобное вспоминание Кабир называется сурати ; отсюда — его "сурати-йога". Сурати также означает вспоминание.

Но есть и другое состояние — висмарана, когда вы помните обо всем, кроме одной мелочи: вы полностью забываете, кто вы. А тот, кто не вспоминает о самом себе, — что он может знать о бытии?

В нашем веке Гурджиев [5] Гурджиев Гергий Иванович (род. между 1872-75 гг., ум. 1946 г.) — один из величайших мистиков и мистификаторов новейшего времени. Все свои духовные поиски он сосредоточил на создании системы, дающей прямой, не обусловленный религиозным ритуалом, духовный опыт. придавал огромное значение само-вспоминанию. Его метод сводился, по сути, к одному: все двадцать четыре часа в сутки помнить, что я есть . Так, постепенно, вспоминание делается все сильнее и сильнее. Происходит кристаллизация, — новый текучий элемент зарождается внутри вас.