Бхагаван Раджниш - Настоящее Имя. Беседы о Джапджи-сахиб гуру Нанака

С тех пор, как мы стали торговать песнями, случилось еще одно несчастье: мы перестали петь сами и стали слушателями. Мы стали пассивными: если кто-то поет, мы слушаем, если кто-то танцует — смотрим. Подумайте, какими бедными и несчастными мы стали, как мы обокрали сами себя. Придет время, когда кто-то будет счастлив, а мы будем всего лишь публикой. Чувствуете ли вы разницу между тем, чтобы смотреть на счастливого человека, и тем, чтобы самому быть счастливым? Представьте, что вы наблюдаете за тем, как кто-то занимается любовью, и при этом сами любовью не занимаетесь. Поняли, в чем разница? Разве можно узнать, что такое любовь, лишь наблюдая? Нет, вы узнаете любовь, только когда любите сами.

Если вы слушаете певца, неважно, насколько мелодичен голос, насколько талантлив певец, — вы не узнаете, что это значит — петь. Это — позаимствованное удовольствие. Вы сидите, как труп, и слушаете, и вы не едины с музыкой в это время. Вы должны активно войти в музыку. Узнать, что такое танец, можно только танцуя, а не наблюдая за тем, как танцует кто-то еще. Наблюдение — это суррогат, это фальшиво, это ненастоящее.

Постепенно, незаметно человек предоставляет все другим. Немногие действительно исполняют, а остальные просто смотрят. Кто-то танцует — и остальные смотрят, кто-то поет — и множество собирается, чтобы слушать. Если вы не играете, не поете, не танцуете — зачем вы вообще живете?! Неужели жить — удел избранных профессионалов?

Ни зритель, ни исполнитель не получают ничего от того, что они делают, потому что внимание последнего сосредоточено только на том, что он делает деньги, и танец исходит не из души; это поверхностное умение, навык. Танцор уже не танцует на самом деле, потому что танец не проникает в него настолько, чтобы он потерял себя в танце. Его ум отделен от танца и сосредоточен исключительно на том, сколько ему за это заплатят.

Однажды император Акбар [18] Акбар(1542–1605) — император династии Моголов, правил Индией с 1556 г. сказал Тансену, своему придворному певцу, что хотел бы увидеть его учителя и услышать, как тот поет. Акбар сказал:

— Вчера вечером, после твоего ухода, меня посетила мысль: ты величайший из певцов, и никогда не было и не будет равного тебе. Ты достиг совершенства в музыке. Но я подумал: ведь наверное ты должен был у кого-то учиться, у тебя был гуру, и может быть, он превосходит тебя. И я хотел бы увидеть твоего учителя и услышать, как он поет.

— Это очень сложно, — ответил Тансен. — Ты прав, у меня есть гуру, и он еще жив, но ты не можешь пригласить его ко двору, потому что он не явится по твоей просьбе. Он поет, как поют птицы. Кукушка никогда не станет куковать, если ты будешь просить ее об этом. Чем больше ты будешь просить, тем дольше она будет молчать, потому что она начнет раздумывать, чего же ты просишь. Ты можешь услышать моего гуру только тогда, когда он сам решит петь. Если ты действительно так хочешь этого, мы можем поехать к нему, спрятаться за его хижиной и подслушать. Если прямо подойти к нему, он может прекратить петь.

Гуру Тансена, факир по имени Харидас, жил в хижине на берегу реки Джамны. Каждое утро, часа в три, перед рассветом, он сидел на берегу и пел в экстазе. А пел он, как птица, — ни для кого, ни про кого.

Акбар и Тансен добрались до хижины в два часа утра. В три послышалось пение. Акбар слушал, как завороженный, из его глаз лились слезы. Когда они ехали обратно, он не произнес ни слова, ничего не сказал Тансену. Он как будто даже и не понимал, что Тансен едет с ним рядом. Лишь сходя с колесницы, Акбар обратился к Тансену:

— Я думал, что тебе нет равного, но сегодня я убедился, что твой учитель намного превосходит тебя. Почему это так?

Тансен ответил:

— Неужели нужно спрашивать? Я пою тебе, а мой учитель поет только Богу. Когда я пою, я смотрю на тот подарок, который получу от тебя за пение, потому что я так зарабатываю на жизнь. А мой учитель поет не для чего-нибудь, он ничего не ждет в награду. Наоборот, он поет, только когда уже получил что-то. Когда он настолько переполнен присутствием Бога, той благодатью, которую он получает свыше, волны экстаза захлестывают его сердце, переполняют его благодатью Божьей — и он поет, он отдается этому потоку и изливается песней. Песня для него — отзвук Бога, а для меня — средство к существованию. Я смотрю на то, что хочу получить за свою песню, и поэтому я пою хуже, ты абсолютно прав. Как я могу стать рядом с моим гуру? Неважно, насколько хорошо я владею голосом или умею перебирать струны, — мох душа никогда не вливается в мою песню. Я — специалист, профессионал, а мой гуру — нет. Он поет, как поют птицы. Я рядом с ним — никто.

Нанак спрашивает: где же Его дверь? Где же Его жилище?

И Бог отвечает: бесконечное множество мелодий звучит, и бессчетные музыканты играют. Нанак говорит: вот она, дверь, спрятана в звуке! Омкар — это Твоя дверь.

Если хотя бы часть песни достигает вас, и вы можете ее ухватить, с помощью этой тонюсенькой ниточки вы можете достичь двери Бога. Когда музыка, Омкар, начинает звучать внутри вас, когда вы теряете себя в звуках, тогда в каждый момент вы находите себя перед дверью Бога.

Нанак говорит: есть столько paг — мелодий, и у каждой — масса вариаций, так много звуков, и все они — двери к Богу! С утра до вечера, с вечера до утра играют бессчетные мелодии.

Распознавайте эти мелодии в жизни! Вся человеческая музыка берет начало в бытии.

Все музыкальные инструменты, все мелодии происходят из звуков природы — из щебета птиц, из шума водопада, из вздохов ветра.

Попробуйте услышать музыку мира. Рано утром, когда просыпаетесь, отдайте ваше внимание звукам, которые окружают вас. Когда вы услышите эти мелодии, они будут сопровождать вас целый день, потому что они непрерывны; не они смолкают, а вы перестаете их слышать. Замрите в ночной тишине и прислушайтесь… Вы услышите умиротворенность; звучание покоя — совсем рядом с эго. Когда Омкар начинает звучать в вас, вначале вы не слышите ничего, кроме звучания умиротворенности; его эхо — как цикада в ночи. Вы можете слушать его целый день, где угодно — на рынке, в офисе, в магазине. Звучание — везде. Оно может быть тихим, порой кажется, что оно совсем затерялось в базарном шуме, но и там оно присутствует во всей полноте. Едва вы услышите этот голос покоя в первый раз, вы будете узнавать его все чаще и чаще. Весь день продолжается праздник, и звучит музыка у Его двери.